Аттила

Густая толпа гуннов преградила ему дорогу.

— Пропустите меня! — задыхаясь, хриплым голосом закричал он. — Пропустите! Я прошу вас, гунны! Слышите ли? Дценгизитц просит!

Ближайшие к нему гунны, узнав его, в испуге посторонились и раздвинули соседей.

— Дценгизитц просит! Этого еще никогда не случалось!

— Дайте, дайте проход сыну господина!

— Чего тебе, господин?

— И ты хочешь бежать?

— Нет, я хочу отомстить! — проскрежетал он и, выхватив из-за пояса кривой нож, бросился сквозь толпу к двери башни. Но дверь была заперта.

Только благодаря крепким запорам и удалось Ильдихо спастись от мести гуннов. Стражей у двери дано уже не было: они бежали вместе с другими. И гунны, пробегавшие мимо, не раз уже пытались ворваться в башню, чтобы расправиться с убийцей их господина. Железный засов, которым заперта была дверь снаружи, был уже ими сломан. Но дверь кроме того была заперта еще на ключ.

Подбежав к двери, Дценгизитц напрасно ударял в нее кулаками, коленями и кинжалом. Прочная дубовая дверь не подавалась.

— Топор! Топор! — в бешенстве кричал он. — Целый дом золота за топор!

— Вот топор, — воскликнул пробегавший мимо гунн, выхватывая из-за пояса топор и бросая его князю.

— Вот я научу тебя бежать, собака! — проскрежетал тот, поспешно схватывая топор, и, догнав гунна, рассек ему голову надвое. Затем, возвратившись к двери, он начал разбивать ее топором. Удары были так сильны, что заглушали и вопли женщин, и крики мужчин, раздававшиеся на площади.

Какой-то человек, заключенный в башне, стоявшей на противоположном углу улицы, внимательно наблюдал за этой работой гунна сквозь щель, в пазу между бревен.

Глава XI

Между тем Ильдихо гордо и радостно и в то же время со страхом смотрела с своего возвышения на все, что происходило на площади.

Она слышала отчаянные вопли гуннов, она видела их смятение, их стычки между собой и с германцами. Она узнала своего возлюбленного и своего отца, которые тщетно старались пробиться к ней. Она видела, как сверкает их оружие и как падают вокруг них гунны… Но, увы они были далеко.

Взоры ее были прикованы к этому ужасному и грандиозному зрелищу. Она, затаив дыхание, с нетерпением ожидала, чем все это кончится, так как от исхода зависела и ее собственная участь. Устремив все свое внимание на расстилавшуюся перед ней площадь, она и не замечала, как возле нее то и дело падали стрелы, пускавшиеся наудачу кем-либо из проезжавших мимо гуннов, не обращала она внимания и на удары топора, которые так ясно доносились до нее снизу.

Вдруг она услышала, что кто-то громко кричит, называя ее по имени:

— Ильдихо! Ильдихо! Беги! Он тебя убьет! Беги с крыши, спрячься в подвале!..

Она обернулась по направлению голоса и увидела, что на крыше башни, стоявшей на противоположном углу выходившей на площадь улицы, какой-то человек кричит и делает ей знаки.

— Эллак! Это ты! — воскликнула она. — Чего тебе нужно.

— Не спрашивай! Спрячься!.. Слишком далеко! — он смерил глазами расстояние. Их разделяла довольно широкая улица. — Я не могу перепрыгнуть! Он тебя убьет.

— Кто?

— Мой брат! Дценгизитц! Он разбивает внизу дверь. Он взберется по лестнице… О горе! Он уже на крыше!

И действительно из узкого отверстия, проделанного в крыше, уже высунулось отвратительное, окровавленное, искаженное бешенством лицо гунна. Чтобы удобнее было цепляться руками за ступени подставленной лестницы, он держал свой длинный нож в зубах.

Ильдихо была не робка. Но теперь, при взгляде на это чудовище, у нее из груди вырвался крик ужаса. В первую минуту она хотела спрыгнуть с крыши вниз, но это значило расшибиться на смерть: башня была слишком высока. Тогда она бросилась к гунну, думая помешать ему вылезти на крышу. Но, увы, было уже поздно. Он уже стоял перед ней. Глаза у него горели, как у волка, готовящегося броситься на серну.

— Дагхар! Дагхар! На помощь! — кричала девушка.

— Да, кричи теперь, прохрипел гунн, замахиваясь ножом. — Ты кричишь напрасно! горе тебе, убийце величайшего из великих! Жаль, что нет времени наказать тебя так, как ты заслужила, среди мучений выпустил твою душу из трепещущего тела… Но тебе не быть в живых! Ты должна…

Вдруг в порыве отчаяния Ильдихо бросилась на него. Она была сильна и бесстрашна. Не раз приходилось ей укрощать непослушных быков, останавливая их за рога. Теперь она боролась за свою жизнь и не хотела отдаться в руки гунна без сопротивления.

Обеими руками обхватив его правую руку, в которой был у него нож, она не давала ему ни нанести удара, ни перехватить нож в левую руку и в тоже время изо всех сил старалась оттеснить его назад к отверстию в крыше.

Встретив неожиданное сопротивление, гунн на минуту остолбенел. Но затем, быстро придя в себя, он схватил левой рукой девушку за горло и, намереваясь сбросить ее с башни, стал толкать ее к тому краю крыши, где перила были ниже.