Аттила

Оружие не брало ни в ту, ни в другую сторону; а между тем на руках две дочери-невесты; надо было подумать о выгодных союзах. В дряхлом Риме нечего было и искать достойных женихов; и потому Феодорик обратил внимание на Испанию, где было столько Русских князей и царевичей. Какими путями совершилось сватовство, неизвестно; но одна дочь Феодорика вышла замуж за князя Галиции, а другая за Онориха (Унериха, Гунерика), т. е. Яна, сына Гейзерика – великого князя, господаря или жупана Испанской и Африканской Руси. В подробности семейных отношений Гейзерика История не входила; известно только, что прекрасная невестка имела намерение его отравить; и что он, по Русскому обычаю, наложил печать преступления на лице ее – вырвал ноздри, окорнал уши и отправил к отцу.

Оскорбленный Феодорик решился мстить. Первым его делом было изъявить преданность свою императору Валентиниану и снискать дружбу Римского полководца Эция (Aetius), который два раза наказал его за покушения распространить свои владения на счет Римлян, пользуясь смутами Империи после смерти Гонория.

Должно упомянуть, что в то же самое время Хладой, воевода Франков, живших по Неккеру между Рейном и Дунаем, внезапно умер. Эций успел посеять раздор между его сыновьями и, вопреки прав Хладигояна наследство (он принужден был искать убежища при дворе Аттилы.– А. В ),способствовал взойти на престол младшему брату Мировою, приверженцу Римлян, тем более что Хладивой держался родственной Русской стороны».

Этот верный союз с воеводой Франков давал Риму новые надежные силы, и Феодорику легко было склонить Валентиниана на новый опыт исхитить Испанию из рук Гейзерика. К заключенному союзу присоединился двор Византийский и смело отказал Аттиле возобновлять договоры на постыдных условиях Феодосия II.

Гейзерик, предвидя трудную борьбу, уведомил Аттилу о поднимающейся грозе на Западную Русь. Аттила махнул рукой на отказ Византии и пошел навстречу грозе с своей Восточной Русью; но предварительно написал к императору Валентиниану, чтоб он не мешался в расправу его с Визиготами, как беглецами из подданства Руссов; а к Феодорику, чтоб он не надеялся на союз с Римлянами против Славян Испании и Африки; Феодорик задумался и готов был, как увидим ниже, вложить меч в ножны, вопреки Иорнанду, который дал иной толк посольствам Аттилы.

Сидоний, епискоц Арнвернский в Галлии, современник Аттилы, пишет, что за ним последовали Rugii, то есть Русь,Geloni – Волынь,Geruli – Лужичии Turingi – Туричи.У Рейна присоединились Франкии Бурщиды,соседи Аллеманов,живших по озеру Леману,в Савойе, где собирались в свою очередь Римские войска.

7 апреля 451 года войска Аттилы, в числе 500 000, переправились несколькими путями чрез Рейн, и все пограничныя крепости Римлян мгновенно были взяты. Сопротивления Мировоя (Merovee, Merowig) были тщетны; в Треве взяты в плен его жена и сын, но Аттила отпустил их. Направление всех сил его, без сомнения, было на Аквитанию, на соединение с шедшими из Испании войсками Гейзерика, который не мог же в общем деле с Аттилой оставаться в бездействии, хотя История об нем и молчит.

«Феодорик, повелитель Готов,– говорит Г. Венелин,– струсил, и в то самое время, когда ему надлежало двинуться вперед для приостановления дальнейших движений неприятеля и поддержания ослабевшего Мировоя, отправил нарочного в главную квартиру Аттилы, с просьбою о перемирии. Аттила согласился». Между тем Эций, действовавший решительно, дал уже повеление Римским войскам, шедшим из Савойи, Пиемонта и Милана, ускорить ход в южную Галлию и соединиться в оной с Готами – а Готов нет! Эта медленность поразила Эция. Посылают к Феодорику узнать причину этой медленности, торопят его. Феодорик представляет законную причину, что он вступал в союз с Римлянами против Гейзерика, а в дела их с Аттилой вмешиваться не намерен.Посылают к Феодорику снова убеждать, доказывать необходимость взаимного восстания против общего врага, Феодорик стоит твердо, неуклончиво от здраво-обдуманного своего решения. Наконец Эцию приходит счастливая мысль отправить к нему сенатора Мечилия, хитрого, искусного и счастливого политика, который пользовался приязнью и величайшей доверенностью Феодорика. Он жил уже на покое в роскошной своей вилле Avaticum, в горах Арвернии (monts Cantal), устроив на берегу одного озера великолепную теплицу. «Готы,– говорил ему Эций,– смотрят на все твоими глазами, слышат твоими ушами; в 439 году ты указал им мир, теперь укажи войну».

Мечилий, опасаясь и за свою роскошную виллу, которая лежала на пути Аттилы, тем охотнее принял поручение, и преуспел. Феодорик не мог устоять против мудрых представлений своего друга.