Аттила, Бич Божий

— И все же наши народы, которым следовало бы стать друзьями, по-прежнему враждуют. Об этом можно лишь сожалеть, особенно сейчас. — Он позволил себе повысить голос. — Вы полагаете, что сможете победить гуннов, думаете так потому, что одиннадцать лет назад сумели разгромить их шестидесятитысячное войско, разгромить здесь же, у стен этого самого города. Выбросьте подобные мысли из головы! Забудьте прошлое! На сей раз Аттила приведет вдесятеро большую орду; уж не думаете ли вы, что сможете совладать с шестью сотнями тысяч кровожадных дикарей? Конечно, вы будете сражаться отважно и доблестно — иначе и не умеете. Но у вас все равно нет против них ни единого шанса. Да и кому нужна такая жертва? Ваши жены потеряют мужей, дети — отцов. Что ждет их дальше? Смерть или рабство. Ваши жилища сровняют с землей, над святынями — надругаются. Визиготская нация исчезнет с лица земли, словно ее никогда и не было. Этого ли вы хотите? А, поверьте мне, именно это и случится, если вы и дальше будете придерживаться намеченного курса. — Здесь сенатор вновь взял паузу, прислушиваясь к настроениям слушателей. В базилике царила мертвая тишина.

— Мое предложение таково: все мы, римляне и визиготы, забудем о существующих между нами разногласиях и выступим единым фронтом против общего врага, — продолжил Авит еще более громким голосом. — А там, возможно, и другие федераты — франки, аланы и бургунды, — глядя на наш пример, пожелают к нам присоединиться. Разбить Аттилу мы сможем лишь в том случае, если против него выступят все живущие в Галлии народы. — Закончил свое выступление сенатор такими словами: — Лишь объединившись, мы победим! Визиготы, отомстите за ваших предков!

С беспокойством ждал Авит реакции аудитории. Несколько секунд все хранили молчание, затем Теодорид повернулся лицом к своим соплеменникам.

— Авит говорил мудро. Римляне нам не враги. — Слова его потонули в одобрительном гуле, от которого, казалось, содрогнулись стены толозской базилики.

Облегченно вздохнув, Авит понял, что весь дрожит, и вытер сбегавшую по щеке струйку пота.

Глава 48

Я не сомневаюсь в исходе — вот поле, которое сулили нам все наши удачи! И я первый пущу стрелу во врага. Кто может пребывать в покое, когда Атилла сражается, тот уже похоронен!

Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica. 551 г.

— Ничего, господин, — сказал посыльный Аниану, епископу Аврелиана, известному своей пылкой набожностью. — Боюсь, ничто не говорит о том, что кто-то спешит нам на помощь.

— Если они не придут в самое ближайшее время, будет слишком поздно, — вскричал епископ полным отчаяния голосом. — Вот, послушай. — Издалека доносились систематические глухие звуки ударов: то бились о городские стены большие стенобитные орудия гуннов, спроектированные и построенные пленными римлянами, и с каждым ударом из стен вылетал новый кусок каменной кладки. — Но мы должны сохранять веру, — пробормотал епископ, скорее самому себе, нежели собеседнику, — веру в то, что Святой Пастырь не оставит свое стадо на растерзание скифским волкам. Возвращайся на укрепления, друг мой, а я возобновлю мои мольбы Отцу нашему.

С осознанием бесполезности данного занятия посыльный поспешил вернуться из заполненного обеспокоенными горожанами форума на свой пост на крепостной стене и устремил взор на юг. Как он и думал (и опасался), горизонт по-прежнему был пуст от всего, что бы двигалось. Хотя… Что-то там, несомненно, было: на грани поля зрения, крошечное тусклое пятнышко, которое, казалось, росло по мере того, как он в него вглядывался. Облако пыли! С участившимся пульсом он побежал обратно, в форум, с трудом протолкнулся сквозь огромную людскую толпу и доложил об увиденном Аниану.

— Господь услышал мои молитвы! — воскликнул епископ. Тут же его возглас был подхвачен собравшимися в форуме горожанами, которые, во главе со своим духовным лидером, потоком хлынули к крепостной стене. Облако пыли, теперь уже ясно видимое, внезапно унеслось в сторону с порывами ветра, и взору аврелианцев предстали сжатые ряды одетых в доспехи римлян, марширующих под своими штандартами вперемежку со светловолосыми великанами, вооруженными лишь копьями и щитами.

— Аэций и Теодорид! — объявил Аниан дрожащим от волнения голосом. — Встаньте на колени, люди добрые, и воздайте благодарность Господу нашему, даровавшему нам спасение. Пусть этот четырнадцатый день июня навечно останется праздничным в календаре, в ознаменование благоволения, оказанного Господом городу нашему, Аврелиану.

— Смотрите, они уходят! — закричал один из солдат, указывая на разбросанные за стеной городские предместья. Гунны не стали дожидаться, пока армия противника подойдет к городским воротам и, оставив осадные орудия, унеслись прочь, на восток, к Секване.

* * *