Аукцион невинности. Двойная ставка

То, что сейчас происходит, такого не было со мной никогда, даже с Алиной, которую без боли в сердце я не могу вспоминать. Но сейчас так легко и свободно именно рядом с Сашей.

Тяну девушку ближе, она первая целует в губы, обнимает, укладываю себе на грудь. Молчим несколько минут, так много в голове мыслей, взрослый дядька, а не могу связать их вместе.

— Ты никуда не торопишься?

— Подождут.

— Расскажи о той девушке. Ее фото стоит у твоей кровати. Расскажи, станет легче.

Саша почти невесомо ведет пальцами по груди, забыл уже, что так просто можно лежать и разговаривать. Но пока не готов к откровениям.

— А ты знала, что Ангелина — племянница Алины, той девушки, чье фото ты видела?

— Да, я думала об этом. Странно все и удивительно.

— Не иначе как сама судьба свела нас вместе.

— Не судьба, а моя глупость и желание помочь дочери.

Саша притихла, плечи вздрогнули.

— Плачешь?

Поворачиваюсь, всматриваюсь в лицо Александры, слезы стекают по вискам, она прижимается ко мне.

— Я так скучаю по ней и мне так больно, что не могу быть рядом. Понимаю, что ничем не могу помочь докторам, но я так хочу обнять мою девочку, сказать, какая она сильная, что со всем справится. Хочу сказать, что мама рядом, что я люблю ее больше жизни.

Не могу видеть ее слез, стираю их, целую глаза, щеки, губы.

— Хочешь, полетим к ней? Сегодня и полетим?

— А можно? — смотрит с надеждой, всхлипывает, а потом улыбается. — Правда, можно?

— Можно, конечно, можно.

Ты сама не знаешь, как много тебе можно.

Готов на все, чтоб только видеть ее счастливые глаза. Дел по самое горло, еще засветились в этом гребаном ресторане, Чернов со своей шестеркой Егоровым наверняка готовят новую пакость.

Сафронова надо искать и прессовать, чтоб рассказал все, что затеяли его дружки. А я, как потерявший голову подросток, готов кинуть к ногам этой девочки, купленной на аукционе, весь мир.

ТТ будет против поездки, но когда меня кто останавливал?

ЧАСТЬ 36

— Вам что-то предложить? Воды? Сок?

— Да, спасибо, если можно, просто воды.

Девушка мило улыбается, настороженно смотрит на сопровождающих меня мужчин. Мне бы тоже было неприятно лететь в такой компании несколько часов, но я уже привыкла.

Снова рассматриваю самолет, внутри очень красиво, я вообще лишь один раз летала, еще с матерью, отчимом и его сыновьями на море, в Сочи. На столе живые цветы, удобные кресла из светлой кожи, плоские мониторы телевизоров, начищенный хром и натуральное дерево, а в иллюминаторе ночь.

Частный самолет, полет на котором себе могут позволить только очень богатые люди. Захар обещал и сделал, он, нет, точнее все мы, летим в Турцию. Хорошо, что я еще в том году получила загранпаспорт в надежде, что нам повезет и Ангелине сделают операцию.

Повезло.

Справа от меня сидит Захар, чуть дальше, развалившись в кресле, Тимур, они не разговаривают друг с другом с самого дома. А еще у одного разбита губа и ссадина на скуле, а у другого рассечена бровь и синяк на левом виске.

— Ваша вода, что-то еще?

— Нет, не нужно.

— А вам? — бортпроводница снова улыбается, обращается к Захару, тот даже не смотрит на нее, читает какие-то бумаги, хмурит брови.

— Принеси кофе, и покрепче.

— А мне виски, и тоже покрепче, — это уже Тимур, но смотрит на меня, подмигивает, улыбается, но тут же морщится от боли, трогает пальцами разбитую губу.

Не знаю, как назвать их поведение и то, что случилось в доме утром. Я была так счастлива, что могу полететь к дочке, что увижу ее, буду рядом хоть несколько дней. И мне все равно, какие дела происходят вокруг, это меня не касается, я мало что понимаю, да мне и не говорят.

После откровенного секса с Захаром и его слов не знала, за что браться, все валилось из рук. В душе полное смятение, тот его грубый тон в сторону Тимура, повадки собственника, которые были и раньше, не давали покоя.

Не надо было ему так себя вести, пусть бы все было как раньше, секс и ничего лишнего. Не надо давать мне надежду на что-то большее, все эти подарки, поездки в ресторан, медленный танец, взгляды, ревность.

Я вижу, как мужчины меняются, как становятся ближе, как проникают под кожу, словами, поступками, сексом. Но то, что происходило между нами этой ночью, было непросто половым актом.

Приняла душ, спустилась, Маргариты нигде не было, на кухне незнакомая женщина готовила завтрак.

— Доброе утро, вы кто? И где Маргарита Павловна и повар?

— Доброе утро, я Светлана, а Маргариту уволили.

— Как уволили?

— Мне неизвестно, через несколько минут будет все готово, присаживайтесь, я сварю кофе.

Женщина улыбнулась, короткая стрижка темных волос, полноватая, глаза добрые, она мне понравилась больше той злобной суки Маргариты. Значит, все-таки уволили? Ну и скатертью дорога, надо будет сказать Захару и за это спасибо.

Обернулась, по холлу прошли несколько мужчин, затем еще двое. Они посмотрели в мою сторону, кивнули поздоровавшись. Странно, зачем так много охраны?

Светлана продолжала накрывать на стол, выпив воды, я пошла искать Захара, чтоб спросить, что происходит, но остановилась у приоткрытой двери кабинета от громкого голоса Тимура.