Аукцион невинности. Двойная ставка

Чисто инерция, ничего больше. Я даже не отвечал в этот момент за свой кулак, который полетел в челюсть Шумилова. Сильно вышло, Захар пошатнулся, сделал шаг назад, женщина, проходящая мимо, завизжала. Да, не каждый день увидишь, как бьют твоего начальника.

Не ответил, просто смотрит исподлобья тяжелым взглядом. Александра раскрывает в нас самые хорошие и низкие качества. Из-за нее друг другу способны глотки перегрызть, но Шумилов меняется, ему на пользу любовь, а то, что это она я вижу.

— Я спокоен, потому что хоть кому-то из нас нужно думать головой, а не говном вместо мозга. Потому что нужно делать не так, как хочешь ты, — поубивать всех вокруг, а так, как будет лучше для нее. Кончай уже ныть и дергаться, Алины нет и уже не будет, прошло пятнадцать лет. Да, ее жалко, и ты тогда наказал виновного. Все! Хватит! Хочешь сесть? Взять по максимуму, выйти стариком? Хочешь, чтоб Саша плакала? Может, этой девочке уже достаточно в жизни слез? Шума, я временами не узнаю тебя, ты отлично ведешь бизнес, тебя уважают и побаиваются, но, как дело касается личного, ты дурак дураком.

— Ты думай, что говоришь!

— Вот я как раз думаю. Думаю о ней, о ее дочери, о будущем. Считаешь, что у меня не было желания взять ствол и поубивать всех вокруг? Считаешь, мне все равно? Но только я хочу жить с ней, любить, растить детей. А если ты хочешь на нары, так в добрый путь. Мы будем счастливы без тебя.

— Не дождешься.

Странный у нас диалог, Шума снова немногословен, но думаю, до него дошло. Вытирает кровь с губы, поправляет пиджак. Не знаю, как там будет дальше, но нужно срочно разобраться с этим дерьмом, которое мешает всем нам жить.

— Говори, — отвечаю на звонок, слушаю, что удалось узнать парням. — Ждите в машине, мы идем.

— Где она?

— Отследили по камерам, ну хоть что-то сделали быстро, белый автомобиль, выехал за город, принадлежит телохранителю Чернова. Саша села сама, сейчас машина в особняке заместителя губернатора.

— Едем к нему.

— Незваные гости хуже татарина, не думаю, что нас там ждут. Поедем, но нужна поддержка высших сил.

— Молиться начать?

— А ты умеешь? Нет, для начала звони Игнатову, он должен знать, что за беспредел происходит у него в городе. То дома взрывают, то людей похищают.

— Зачем сразу ему?

— Ну, давай подождем до Нового года, если нам двоим слегка не по зубам Чернов, за спиной которого стоит прокуратура, а убивать всех мы не можем, то надо действовать их методами.

Но Захар не успевает достать свой телефон, как он начинает звонить. В лифте, в котором мы спускаемся на улицу, даже не взяв верхнюю одежду, связь то и дело пропадала.

— Да, говорите.

Наконец выходим, но Шумилов не торопится.

— Дай Саше трубку, я хочу слышать ее голос. — Снова слушает, хмурит брови. — Это все? Что значит, завтра? Нет, сегодня и сейчас! Ты же знаешь, я не прогибаюсь и не прощаю такое. И если, тварь, хоть пальцем тронешь мою женщину, я найду и сделаю в сотни раз больнее.

Разговор окончен, но что-то в этом роде я и предполагал. Но нужно играть на опережение и самим ставить условия.

ЧАСТЬ 43

Идея была ужасная — сбежать от охраны, уехать в дом, мягко говоря, недоброжелателя и врага Тимура с Захаром, который еще оказался моим отцом. Невероятное совпадение.

Господи, каким нужно быть чудовищем, чтоб шантажировать дочь внучкой? Бабушка права, мать никогда не умела выбирать мужчин. Хотела наверняка красиво жить, а любовник уехал, и поминай как звали, даже хорошо, что она не дала мне его отчество и фамилию.

А может, на самом деле так сильно его любила, что не сделала аборт, а родила и воспитывала меня уж как могла? Это теперь можно узнать только у нее, но спрашивать я не собираюсь.

Сижу на кровати в довольно симпатичной комнате, гостевая, наверное. Темно-синие стены, такое же покрывало и кресло. Светло-бежевый мягкий ковролин, мебель, предметы интерьера, больше похожа на приличный гостиничный номер.

Вещи мои забрали: телефон, сумку, пуховик. Встала, поправила платье, хорошо хоть разуться не заставили. Подошла к окну, обняла себя за плечи, еще не стемнело, идет снег, красивый, белыми крупными хлопьями, им можно любоваться бесконечно, но ситуация скверная.

Сначала решила, что мне показалось, детский смех и лай собаки. Прислушалась, отодвинув тюль, посмотрела вниз, на лужайке у дома был ребенок, мальчик, на вид лет девяти. Темная куртка, шапка с помпоном, он кидался снежками в здорового лабрадора, тот бегал за ним, громко лая, а мальчик смеялся.

А это точно не галлюцинация?

Зажмурилась, но мальчик и собака не пропали. У этого чудовища есть ребенок? Или это кого-то из прислуги или охраны? Недалеко стояла женщина, куталась в длинную шубу, что-то говорила мальчику, но он ее не слушал, отчего дама сердилась. Наверное, его няня.

Ужас какой, ему нельзя иметь детей. Но после того как женщина посмотрела вверх, встречаясь со мной взглядом, занервничала и стала звать ребенка.

— Артём, Артём, нам пора уезжать. Ты слышишь меня? Нас ждут.

— Я не хочу, я хочу играть с Бани, пусть он поедет с нами.

— Бани никак нельзя, ты знаешь. Артём, поехали.