Аукцион невинности. Двойная ставка

— Это ты, наверное, не в своем уме Александра, я говорю, что ты должна сделать, значит, ты это делаешь. Я не люблю, когда мне перечат и не выполняют приказы, — тон стал холодным и грубым.

— Я могу с вами встретиться, но не наедине, только с Захаром или Тимуром, иначе, никак.

— О, у вас интересные отношения, я посмотрю.

— Это не ваше дело.

— У Ангелины милая игрушка, такой забавный единорог, как его зовут, Сеня?

Снова смена тона голоса, он манипулирует, от приказа перешел к шантажу, а у меня начали сдавать нервы. Я могу просто не выдержать еще одного страха. Он знает, где моя дочь, что с ней, кто ее окружает и что она делает. Это чудовищно, если учесть, что она его внучка.

— Хорошо.

— Вот и умница, я жду. И отключи телефон, нам не нужны лишние проблемы с твоими сожителями или покупателями, хотя у них их сейчас выше крыши.

Отключаюсь, быстро иду в сторону кассы, не обращая внимания на возражения продавца, захожу за стойку, иду по коридору, словно знаю куда. Перед дверью действительно белый автомобиль, сажусь на заднее сиденье, водитель, не говоря ни слова, трогается с места.

Сжимаю в руке телефон, у меня теперь новый, купленный мужчинами, последняя модель известного производителя, в него перенесли все фотографии и контакты. Чернов сказал отключить его, но я ведь не такая дура, хотя именно такая, потому что согласилась на эту встречу.

Набрала номер Захара, потом Тимура, но оба были недоступны. Что писать в сообщении, не знаю, и куда меня везут тоже.

«Чернов».

Отправила лишь одно слово и отключила звук, убрав телефон в карман пуховика. Ехали не так долго, но за город, шлагбаум, охрана, узкая дорога с высокими заснеженными елями, а потом особняк, какой и полагается такому влиятельному человеку, как заместитель губернатора области.

— Прошу, вас ждут.

Встретивший мужчина указал, в каком направлении идти, не стала рассматривать интерьер, толкнула дверь, заходя в кабинет, встречаясь взглядом с Черновым, стоящим у окна.

— Я здесь, о чем вы хотели поговорить?

— Так сразу? Может быть, снимешь верхнюю одежду, присядешь? Чай или кофе, дочка?

Это его «дочка» как нечто инородное, совсем не вяжется с образом и моментом встречи. На мужчине темные брюки, светлая рубашка, пиджак в клетку, очень короткая стрижка, грубые черты лица, широкоплечий, сильный. Но, как и в первый раз, я обратила внимание на его глаза: выразительные, карие, можно сказать, красивые.

— Давайте без «дочки», это звучит нелепо. Так что вы хотели? Поговорить? Говорите, я слушаю, у меня мало времени.

— Как забавно, а мне рассказывали, что ты такая кроткая овечка, слова сказать не можешь, тихая, забитая. Даже приятно удивлен, твоя мать тоже была дерзкой, пришлось немного повоспитывать, но ей нравилось. Есть такой тип женщин, им необходимо подчинение и чувство власти.

— Но это не помешало вам ее бросить, исчезнуть из жизни и никогда больше не появляться. А она родила ребенка, но вы, видимо, были не в курсе данного события.

Он так внимательно меня разглядывает, медленно подходит ближе, хочу сделать шаг назад, но стою на месте, сжимая кулаки в кармане пуховика.

— Ты очень красивая, такие глаза, на меня похожа, от Лизы мало что досталось, разве что эти губы и маленькие аккуратные ушки.

— Природа иногда делает глупости, и дети похожи на недостойных называться отцами особей. Но я и не претендую на ваше отцовство, мне вообще ничего от вас не надо.

Чернов останавливается, терпкий парфюм, чуть уловимый запах сигарет, мои губы пересохли, в горле стоит ком. Не так я представляла себе встречу с отцом, да и не с таким. Правду говорят, что некоторые тайны должны оставаться нераскрытыми.

— Ты не находишь, как порой странно, загадочно и запутанно устроена наша жизнь? Ты появилась именно в тот момент, когда я остро в этом нуждался.

— Проснулись отцовские чувства?

— Признаюсь, был приятно удивлен, что у меня такая взрослая и красивая дочь, жалко, что шлюха, как и ее мать. Но тут неудивительно, какое она могла дать тебе воспитание?

— Я здесь для того, чтоб выслушивать ваши оскорбления? Чтоб потешить ваше самолюбие? Чтоб на фоне меня — шлюхи, вы были чистым ангелом? — повышаю голос, смотрю Чернову в глаза. — А не пойти вам нахуй с вашими определениями и выводами? У меня нет, и не было никогда отца, а вы никто, пустое место. Наш разговор окончен.

Да, я стала слишком дерзкой и наглой, когда есть за спиной двое таких защитников, как Захар и Тимур, тебе любое море по колено, любая ничтожная тварь всего лишь тварь. Я вообще стала другой, это они меня изменили, сделали лучше, сильнее.

Разворачиваюсь, чтоб уйти, но мужчина больно дергают за руку, Чернов взбешен, чувствую, еще немного, и он ударит меня.

— Я ведь хотел по-хорошему, но, видимо, ты привыкла к другому обращению. Ты уйдешь тогда, когда этого захочу я. Когда я тебе позволю, а иначе будет больно, но не тебе. Понимаешь, о ком я?

— Чего вы хотите? Или мне нужно догадаться?

Мой хриплый вопрос, его наглая ухмылка, она хуже пощечины, которую я могу получить.