Аукцион невинности. Двойная ставка

Мне вернули сумку, верхнюю одежду, вышла на улицу, старалась не плакать и не передумать. Все равно ничего бы не вышло, жить с двумя мужчинами, спать с ними по очереди, что за бред? Как можно любить двоих? Что я скажу дочке о наших отношениях?

В тот момент во мне были только страхи, а еще неуверенность. Неуверенность не в себе, а в этих мужчинах. Что они могут мне дать кроме достатка и секса? А когда наиграются, куда выкинут, найдя себе новую игрушку?

Один купил меня на аукционе, другому все было игрой. О какой любви с их стороны может быть речь? Я не хочу жить в иллюзиях и ждать того, чего никогда не будет.

Нет, я точно не рождена для любви и счастья.

А когда на улицу вышел Тимур в пальто нараспашку и начал говорить, не хотела его слушать

— Саша…

— Нет, нет, ничего не говори! Я хочу уйти! Оставь меня в покое! Я не хочу иметь ничего общего с тобой. Ничего общего с вами! Все что происходит вокруг вас, это не мой мир. Ложь, интриги, шантаж, оружие. Не подходи ко мне!

Говорила громко, срываясь на крик, глотая морозный воздух. Тимур долго смотрел, сжав бледные губы, во взгляде было столько эмоций, от которых я задыхалась.

Он ушел.

Они оба оставили меня в покое, как я и просила. Как я кричала той ветреной снежной ночью.

Ни слова, ни звонка за три недели.

Мужчина, которого все называли Игнатом, приказал одному из водителей отвезти меня куда надо. Я уехала в мой город. Хорошо, что ключи и паспорт с небольшой суммой денег были с собой. Меня ничего не держало больше здесь.

Потом вернулась Ангелина, моему счастью не было предела, она задавала вопросы о Захаре и Тимуре. На которые я врала, отвечая, а сама плакала, но убеждала себя в том, что поступила правильно.

А любовь, она пройдет. Все пройдет.

Пальцами в кармане кофты сжала тонкий картон с двумя полосками.

Я все-таки имею с ними очень важное общее.

В дверь позвонили, быстро вытерла слезы, это, наверное. Ангелина вернулась за игрушкой. В детском центре сегодня новогодний утренник, мы собрались именно туда.

А когда открыла дверь, замерла, глядя в родные глаза мужчины. Понимая, как я сильно люблю его и как безумно скучала.

— Ты? Зачем? Зачем ты здесь?

— А ты думала, котенок, я так просто тебя оставлю? Даже не думай и не дождешься.

— Но…

— Никаких «но», скучал как собака по своей любимой девочке. Волком выл, чуть не вздернулся.

— Любимой?

Тимур переступает порог, от него веет морозом в волосах снежинки, сжимает сильными руками талию, целует. Так умеет целовать только он: нагло, кусая и облизывая губы.

— Ты плакала? Кто обидел котенка?

— Никто.

Я точно сошла с ума, потому что только сегодня утром думала, как хочу его видеть.

— Я столько тогда наговорила ужасных слов, прости…

— Нет, не проси прощения, я виноват, напугал тебя. Так больше никогда не повторится. Если бы ты знала, как я люблю тебя. Но я тебе об этом еще скажу миллион раз, собирайся пошли быстрее, надо спасать Шумилова, твоя бабуля устроила ему допрос.

— Захар? Он здесь?

— Конечно, его оставлять без присмотра опасно, сама знаешь. Ну что такое? Что случилось?

— Я просто не ждала.

— Конечно, не ждала, ты отшила нас, как пацанов сопливых, мол, идите нафиг, мне и без вас хорошо. Думала, что так просто тебя отпустим?

— Вы невыносимы! Оба! Но мог хоть позвонить, написать за три недели. Я решила, что совсем вам не нужна. Что все сделала правильно, что так невозможно любить.

— Тогда бы это был не сюрприз.

Слезы текут по щекам ручьями, Тимур их стирает пальцами, прижимая к себе, целуя в глаза. А меня накрывают эмоции, но уже от радости и счастья, что просто рядом.

— Любить? Котенок, повтори.

Снова звонок в дверь, но она распахивается сама, Захар смотрит с тревогой.

— Что происходит? Саша, он обидел тебя? Почему слезы?

— Говорит, что скучала и любит нас, а мы, дураки, так долго ехали к ней.

— Саша, это правда?

Киваю, вытирая щеки, лезу в карман за тестом, разжимаю кулак, показываю мужчинам его на ладони.

— Вот. Я сама не знаю как, но это третий, и ошибки быть не может.

Тишина, они вдвоем долго смотрят на тонкую полоску, а я не представляю, что от них ожидать. Вот сейчас они развернутся и уйдут, а я опять останусь одна и никому не нужная со своей любовью.

— Что это? — Захар задает вопрос первым.

— Шумилов, это значит, что у нас родится сын.

— Сын?

— Почему сын? — теперь мы вдвоем смотрим на Тимура, такой уверенный, с ослепительной улыбкой. А я с замиранием сердца жду ответа.

— Потому что наша любимая женщина родит нам как минимум двоих сыновей.

Эпилог 1

— Скажи еще.

— Люблю тебя.

— Еще.

— Люблю, люблю, люблю.

Захар прижимает к себе, целует, а я не верю, что это не сон. Что он со мной. Что они оба со мной. И мне уже все равно, кто и что подумает о нас. Я счастлива.

Горячие ладони скользят по обнаженным плечам, спускаются на спину, он притягивает меня ближе. Тонкий аромат терпкого парфюма, от него и от касаний мужчины голова идет кругом.

— Ты еще думаешь о ней? — так долго хотела задать этот вопрос.

— Нет, нет, не думаю. Это прошлое не будет стоять между нами.

— Хорошо.