Аукцион невинности. Его трофей

Всхлипываю, чувствуя, как он разводит ногами мои ноги шире и касается второй рукой моего живота, ведёт её ниже, гладит лобок, обхватывает двумя пальцами клитор и нажимает, водит кругами. И неторопливо имеет меня, размашисто, глубоко, сильно.

— Моя Виктория, — говорит он хрипло. — Чего молчишь? Ты же хочешь постонать как следует.

А я и сама не знаю, чего молчу, мне слишком хорошо, горло перехватило, я только и успеваю что глотать воздух от новизны и остроты ощущений.

— Хочу снова услышать, как ты кончаешь, Виктория, — шепчет он. — Давай. Кончи для меня.

35. Отвлечение от мыслей

— Почему?… — выдыхаю я.

— Что, почему? — смеётся хрипловатым смехом Адам.

— Почему… — дыхание сбивает от медленных движений его умелых пальцев, — почему ты мне это… говоришь?

— Что говорю, Вика? — игриво спрашивает он.

Двигается во мне медленно. С паузами. И пальцами… ласкает тоже. Медленно.

Молчу, закусывая губу, откидываю голову на его плечо и закрываю глаза.

— Что я тебе сказал, сладкая?

От его мурлыкающего тона я резко втягиваю воздух, влагалище сжимается, Адам проникает на всю глубину и останавливается.

— Адам! — возмущаюсь я.

— Не двинусь, пока не скажешь, — развлекается он. — Что я тебе сказал?

Задвигал пальцами на клиторе быстро-быстро, так что я застонала, и тут же остановился, сдавливая, но не лаская.

— Что я сказал? — приказывает. — Говори!

— Ты сказал…

Дёргаюсь, пытаюсь высвободиться — нет, только придавливает к бортику бассейна, резко выходит и так же резко вбивает в меня член, и тут же замирает.

— Что? Повтори. Хочу от тебя услышать. Что я сказал?

— Ты сказал, что хочешь меня услышать! — почти выкрикиваю.

Я злюсь, и, кажется, кончу от одной этой игры, от того, как он приказывает и держит меня в воде.

Снова движения вокруг клитора, несколько проникновений, мой протяжный стон и снова…

— Адам, твою мать! — рычу я, — пусти!

— Нет, Виктория, ты скажешь, — в хриплом, до предела возбуждённом голосе улыбка, — что я сказал тебе сделать? Отвечай.

Вздыхаю глубоко и… признаюсь.

— Ты сказал, что хочешь услышать, как я кончу.

— Повтори. Дословно.

— Нет.

— Ты точно знаешь формулировку.

Адам касается самым кончиком пальца самой верхушки клитора, начинает дразнить, поглаживать, это возбуждает до безумия, и не даёт разрядки.

Ещё несколько толчков. Ещё несколько дразнящий движений, и я сдаюсь.

— Ты сказал, чтобы я для тебя кончила.

— Верно.

— Зачем ты?..

Он плавно двигается, наполняет, гладит медленно между нижних губ и говорит хриплым голосом.

— Разве тебя не заводят разговоры?

От чувственно-хриплых ноток в его низком голосе я начинаю пульсировать вокруг его члена, я уже в крайней степени возбуждения, мне кажется, я сейчас умру, если он не даст мне разрядки.

— Не знаю, — говорю я, потому что правда не знаю, заводят меня разговоры или нет, — меня ты заводишь до небес, а разговорами или прикосновениями не знаю, Адам, пожалуйста…

— Ммм… — Адам всё равно двигается медленно, и так же медленно продолжает ласкать, удерживая меня на самом-самом краю, — уже пожалуйста… какая прелесть, Виктория, ты прелесть, ты знаешь? Нет не знаешь, а если я расскажу тебе, какая ты чувственная малышка?

Я издаю протяжный стон, хотя он даже не двигался, он сам, член во мне, пальцы между нижних губ — ничего не двигается, но возбуждение от его слов взвилось на новый уровень.

— А если я расскажу, что я чувствую, когда мой член в тебе, Вика? Я расскажу. Ты очень тесная девочка. Мне достаточно просто быть в тебе, рассказывать тебе пошлости, а ты сжимаешься, и я тебя чувствую. Красивая чувствительная девочка. Наслаждаюсь каждую секунду, когда трахаю тебя. Смотрю на твой чувственный ротик. У тебя такие губы, Вика, так и хочется в них засунуть сначала большой палец, чтобы разглядывать, как ты его сосёшь, а потом член. А твои грудки…

Не знаю, как он это делает. От его слов я начинаю кончать. С криком, содрогаясь всем телом, зажатая между ним и шершавым кафелем. Адам вжимает меня сильнее, двигает на клиторе пальцами быстро-быстро, и я извиваюсь, запрокидываю голову на его плечо, с его именем на губах…

— Ада-а-ам… чё-ё-ёрт, а-а-а… ну ты и сво-о-о…

— Да Вика, да, — довольно говорит он, пока я выгибаюсь всем телом, вцепляясь в бортик, — даже не представляешь, насколько я сво… Мы только начали, а ты уже вошла во вкус.

Он вдруг отстраняется, выходит из меня, поднимает на руки — вот ведь сильный гад — и усаживает меня на бортик. Тут же выпрыгивает следом — кругом куча воды, но камень тёплый, чистый, шершавый.

Адам стаскивает меня с бортика на кафель рядом, раздвигает широко мои ноги и с размаху входит в меня.

Я с криком выгибаюсь, кажется сейчас вот-вот сорвусь в новый оргазм. Он накрывает меня своим огромным телом, упираясь локтями по краям от меня, замирает внутри, глядя на меня, глядя в глаза.

— А сейчас повторим Вика, — хрипло говорит он, — хочу смотреть на твои губы, хочу видеть тебя. Моя красавица, — он начинает медленно двигаться, — девочка моя чувствительная. Тесная. Сладкая Вика. Давай, сожми меня ещё.