Auribus Teneo Lupum (ЛП)

— Хочешь мою рубашку? — бормочет он.

Я коротко киваю. Любая защита сгодится. Он откидывается назад, снимает рубашку и держит её у меня над головой, чтобы я смогла её надеть. Она гигантская, но удивительно тёплая и мягкая, она пахнет домом и безопасностью. Бен берёт полотенце и зарывается в него лицом, а я на мгновение теряюсь в запахе рубашки, погружаясь в него с головой. Голос удовлетворённо урчит.

наша пара обеспечивает…

Отпихнув Бена, я на четвереньках ползу к еде. Он поворачивается мгновенно, быстрее, чем в голове успевает промелькнуть хоть какая-то здравая мысль, и хватает меня за бёдра. Он прижимает мою задницу к паху, но отступает, стоит мне развернуться и ощериться. Я рычу и вижу его с поднятыми руками в извинениях, и затем разрываю набитый едой пакет.

Бен усаживается сзади и притягивает меня, устраивая у себя между ног. Он глубоко вдыхает, касаясь моей ярёмной вены, пока я, игнорируя его, беспорядочно вскрываю контейнеры. Сначала я беру горсть черники и запихиваю её в рот так быстро, что чуть ли не давлюсь. Она такая вкусная и сладкая! Сок стекает по моим пальцам, и я забываю, что должна злиться на человека, сидящего позади. Его пальцы скользят по моему плечу, а другой рукой он сдавливает мою ляжку, разворачивая запястье так, чтобы обхватить её полностью. Меня это не волнует. Я слишком занята жратвой.

Он шепчет мне на ухо, и я почти чувствую его влажные губы.

— У меня дома есть ещё еда для тебя, Рей… и твоё гнездо. Я принесу тебе всё, что захочешь. Что ты любишь?

— Стейки, — ворчу я с набитым ртом. Я вдруг странным образом успокаиваюсь и перестаю так быстро есть. — … Я люблю персики. Бананы. А ещё чернику.

— Это я понял. Помощь нужна?

Я колеблюсь, но киваю. Бен берёт меня за локоть, направляет мою руку к своему рту и начинает обсасывать мои пальцы, один за другим. Когда он заканчивает, я возвращаюсь к еде и ёрзаю от мягкого прикосновения губ к моей коже. Жуя кусок курицы, я наблюдаю, как его длинные пальцы скользят по внутренней стороне бедра к самому верху, прикрытому лишь краешком его рубашки. О моих расцарапанных предплечьях он не говорит ни слова.

Хриплый голос Бена шелестит мне в волосы.

— Почему бы нам не пойти домой, м-м? Примешь тёплую ванну, а я принесу ещё фруктов, и мы обустроим твоё гнездо. Это ведь лучше, чем пол в ванной, верно? — Он ухватывается за мои бёдра обеими руками, прижимается крепкой грудью к моей спине. — Я помогу снять напряжение.

Матка сжимается, как будто услышав его, и я охаю от боли. А в этом какой смысл? Просто тупое напоминание о том, что моё тело одержимо жаждой залететь? Бен с сочувствием воркует, когда я нагибаюсь вперёд и даю погладить себя по животу.

— Чертовски больно, — говорю я, морщась.

— Знаю… Бедняжка Рей. — Он просовывает руку мне под рубашку и проводит указательным пальцем по рёбрам. — Тебе станет лучше, когда мы займёмся сексом. Я не буду торопиться. Выпущу в тебя узел, и мы сможем поспать в твоём гнёздышке, а потом я досыта накормлю тебя черникой.

Я напрягаюсь при упоминании о сексе.

— Я не…

— Тише, — шепчет Бен, — тише. Мы не будем этого делать, если не хочешь. Просто давай наведём порядок в гнезде. Уверен, я не так уж и хорошо там всё обустроил.

наверняка плохо, соглашается голос. сытый животик… покой перед спариванием. да… покой… ванна черника сон

Веки начинают тяжелеть. Еда помогла сбить неистовую лихорадку, и мне спокойнее, когда моя кожа касается кожи Бена. Всё напряжение сосредоточено под моим пупком; не то чтобы оно поглотило меня, но всё к тому и идёт. Я приваливаюсь к его груди и тяжело дышу, безучастно блуждая глазами по стенам, и он целует меня в висок. В его груди урчит, как будто он снова замурлыкал.

— Хочешь спать? — спрашивает он. Теперь его голос нежен и мягок, в нём нет прежнего голода.

— Угу.

Бен протягивает руку, чтобы сложить контейнер в пакет. На долю секунды я начинаю дремать и так же внезапно просыпаюсь, но Бен проводит пальцами по моим влажным волосам и что-то шепчет мне на ухо, отчего я снова расслабляюсь. Он завязывает на узел пакет, помогает мне подняться с пола и тут же подхватывая меня, когда я чуть ли не падаю как подкошенная. Я приваливаюсь к раковине и мою руки, а голова так и клонится набок. Господи, почему я так устала?

Бен хватает меня за бёдра и нюхает волосы, возвышаясь надо мной. Я замечаю, как закатываются его глаза, когда он зарывается носом мне в волосы. Он крепче вцепляется в бёдра, удерживая меня на месте, и совершает рассеянный толчок. Щёки пылают жаром от того, как предательская жгучая течка раздирает копчик.

Он вытаскивает мои руки из воды и прижимает к стойке. Писк щекочет мне горло, когда Бен толкается снова и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею. Стискивая мои мокрые пальцы, он медленно и размеренно прижимается к спине. Перед глазами всё плывёт; я оседаю на стойку и роняю голову. Так хочется спать… такое чувство, что меня сбил грузовик. Возможно, за последние дни я потратила слишком много энергии.

Бен со стоном подходит ближе.