Аурикулярная медицина. Том 1. Картограммы ушной раковины. Опорно-двигательный аппарат

Одним из первых, кто понял связь аурикулярных и иннервационных механизмов, был Поль Ножье. Пожалуй, нельзя в этой связи не упомянуть имени другого, менее известного французского исследователя – A.Каглия-Сента (1961), который параллельно опубликовал данные своих исследований по распределению соматических нервов в толще ушной раковины. Уже в первых экспериментах по выявлению точек соответствия, анализируя болевую реакцию при давлении на исследуемую точку, Ножье понял, что характер боли, ее продолжительность и очерченность при зондировании различных областей ушной раковины бывают разными. Так, точки завитка и ладьевидной ямки реагировали на давление болью типа жжения, точки треугольной ямки – чаще точечной болью, точки же собственно конхи – преимущественно тупой разлитой болью. Это навело его на мысль о том, что разные области уха иннервируются различными нервами. На тот момент достоверно было известно, что только два крупных нерва (ветви шейного нервного сплетения и тройничный) участвуют в иннервации ушной раковины. При детальном изучении распределения краниальных нервов на ушной раковине путем сопоставления локализации патологических очагов и соответствующих проекционных акупунктурных точек П. Ножье удалось:

• уточнить ход аурикулярной ветви тройничного нерва – n. auriculo-temporalis (основной ход которой описал в 1942 году советский нейрофизиолог В. П. Воробьев);

• впервые отметить участие в иннервации переднего отдела ушной раковины чувствительных веточек n. glossopharyngeus (ход которых впоследствии подробнее описал Р. Бурдиоль);

• подтвердить существование ушной ветви блуждающего нерва, а несколько позже уточнить четкие границы территории конхи, затронутой вагусными ветвями (описанными впервые, как считают большинство анатомоморфологов, Ж. Босси в 1958 году, хотя есть неоспоримые данные о том, что еще в 1942 году аурикулярные ветви вагуса открыл и описал В. П. Воробьев);

• внести коррективы и уточнения в распределение терминалей шейного сплетения в толще ушной раковины (описано в 1914 году Дежерин).

Работы французского ученого инициировали исследования в области нейрофизиологии (1957–1975 гг.), которые подтвердили данные Ножье о том, что аурикула иннервируется пятью крупными нервными источниками – двумя соматическими и тремя висцеральными.

В ранних теоретических обоснованиях проекционной деятельности ушных раковин французский исследователь представил ухо в виде «пульта управления», откуда через стволовые структуры мозга можно строго избирательно влиять на функции различных органов и систем (на основе взаимоотношений между внутренней средой организма с точками ушной раковины по принципу обратной связи). По Ножье кожа ушных раковин разделена на отдельные проекционные зоны, имеющие вид маленьких участков и точек, в которых сконцентрированы «экстерорецепторы» (по Вельховеру), являющиеся посредниками между внутренними органами и внешней средой. Предложенная концепция вызвала в научной среде мощный резонанс, волну резких выступлений и заявлений, как в поддержку идей, высказанных лионским автором, так и с непримиримой критикой. В частности оппоненты критиковали идею Ножье о множественности иннервации ушной раковины и гипотезу об ее управляющей функции. Известный советский нейрофизиолог А. Р. Киричинский писал (1963), что представления о локализации центров управления в ушной раковине весьма примитивны, а для функционирования таких центров обязательно должны быть изолированные связи со всеми органами и тканями человека. Поскольку такого рода эффекторных путей в ушной раковине не существует, то не может быть и речи о локальной диагностике и терапии. Несмотря на то, что идея локальной диагностики так и не получила теоретического обоснования, практические результаты и исследования многих авторов убедительно подтвердили гипотезу Ножье о наличии постоянных аурикуло-висцеральных и висцеро-аурикулярных рефлекторных связей (на сегодняшний день неизвестной природы). Как образно заметил Вельховер (1972), нейрофизиологическая мысль «застряла» на нижнем спинальном этаже человеческого тела, доказав наличие простых проекционных зон на коже туловища, но не разглядев их выше – в чувствительных аппаратах краниального отдела.