Аурлийский цикл. Книга 4. Дети империи

Пользуясь постоянным отсутствием консула, она и Эйден могли проводить больше времени вместе. За несколько дней до запланированного марша армии роя Кара повела аурлийца за пределы города. Оказавшись под жарким солнцем пустыни, воительница скинула плащ и распахнула свои крылья.

— Значит, сработало? — улыбнулся Эйден, но обмотанный вокруг лица капюшон скрыл его улыбку от глаз глаз гесталы.

— Ты знал? — немного обиженно спросила Кара, которой хотелось сделать возлюбленному сюрприз.

— Я ведь не слепой. В какой-то момент я начал ревновать к Вендэлю. Пришлось разобраться, в чем дело, — искренне рассмеялся мистер Мерфи.

— Ты не спрашивал меня об этом ни в одну из тех ночей, когда я приходила, — голос воительницы звучал укоризненно.

— Не хотел портить готовящийся для меня сюрприз. Тебе уже удалось их опробовать? — с непритворным интересом спросил аурлиец.

— Нет. Мне было страшно, но теперь я чувствую, что готова. Хотела, чтобы ты был рядом, когда я снова воспарю. — Зеленые глаза Кары горели нетерпением.

— Тогда я прошу тебя оказать мне честь, — рассмеялся аурлиец и склонился в ироничном поклоне.

Кара несколько раз взмахнула крыльями, оставаясь при этом на земле. Она привыкла проводить в воздухе большую часть своей жизни, но сейчас ей было по-настоящему страшно. Первой причиной страха была мысль о том, что лечение не помогло и красивые крылья, выходящие из спины, лишены мышц и несут лишь декоративную функцию. Второй были опасения, что она разучилась летать.

Полет для ее народа не был одной из тех вещей, которой, раз научившись, не забудешь никогда. Кара собственными глазами видела, как разбивались о землю ее сестры, слишком давно не практиковавшиеся в их непростом деле. Гестала помнила историю, которую с самого детства рассказывали все матери ее народа. Легенду о прекрасной свободолюбивой воительнице, вступившей в сражение с пытавшимся обуздать ее нрав лантом. Убив стража порядка, целых пять лет она провела в темнице.

Оказавшись на свободе, она первым делом мечтала вновь обрести свободу полета. Забравшись на городские стены, гестала смело сделала шаг вперед. Не справившись с охватившим ее потоком воздуха, воительница упала на каменную брусчатку.

Эту сказку передавали из поколения в поколение, пытаясь привить подрастающим гесталам понимание важности и необходимости ежедневных полетов.

Воительница посмотрела в глаза аурлийца, чтобы зачерпнуть из них недостающей ей храбрости. Оттолкнувшись ногами от песков, она воспарила в метре над землей. Взмах ее крыльев заставлял взмыть в воздух верхние слои песка. Мистеру Мерфи пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы продолжить наблюдать за столь прекрасным зрелищем. Почувствовав уверенность, Кара увеличила высоту.

Даруемое свободой опьянение полностью охватило тело гесталы. Спустя минуту она уже не смогла удержаться от того, чтобы выписать в небе рискованный пируэт. Наблюдая за ее игрой, Эйден не мог подавить в себе чувство зависти. Народ гестал был наделен поистине великим даром, не снившимся ни одному из аурлийцев. Их полет был схож с церковными гравюрами, на которых так часто изображались служащие Создателю ангелы.

Вдоволь насладившись вновь обретенной способностью, Кара заставила себя вернуться в реальность. Она плавно опустилась на землю, оказавшись прямо перед лицом аурлийца. Гестала глубоко дышала, находясь в эйфории от счастья. Ее рука потянулась к капюшону. Мистер Мерфи резким движением перехватил ее прямо в воздухе. Все их предыдущие встречи происходили под покровом темноты, и Кара ощущала его шрам только на ощупь. Эйдена охватил страх. Он не знал, как она отреагирует на увечье, впервые увидев его так ясно и отчетливо.

— Покажи его, — сказала Кара и, не отводя взгляда, терпеливо ждала, пока аурлиец не ослабит хватку.

Очень медленно и аккуратно она стянула с него капюшон. Опасения дуэлянта не оправдались. Девушка не отпрянула, а в глазах ее не было ужаса. Пальцы Кары вновь коснулись его шрама. Воительница сделала шаг вперед и поцеловала Эйдена. Обхватив его под плечи, она взмахнула крыльями, поднимая их обоих в воздух.

Эйден не мог сравнить ощущение полета ни с чем, что испытывал раньше. Такого чувства свободы он не получил, даже когда закончилась война и он вновь смог использовать свое настоящее имя. Здесь, между песками и облаками, не было той жары, что ощущалась внизу. Ему хотелось, чтобы это чудо никогда не заканчивалось. Тем не менее долго держаться, прижимая к себе Кару, он не мог. Получив от него знак, что пора снижаться, воительница направилась к земле, дарящей только беды.

Плавно приземлиться не получилось. Обоим пришлось сделать пару кувырков, чтобы остановить движение. Песок забился под одежды и облепил волосы, но для них это было абсолютно неважным. Два этих суровых, привыкших к жестокостям судьбы, абсолютно разных существа были счастливы. Впервые в своих жизнях они чувствовали себя детьми