Аурлийский цикл. Книга 4. Дети империи

Все сразу же вспомнили о тех несчастных моряках, коих постигла ужасная судьба. В сознании Итана всплыл забытый фрагмент из детства. Возвратившийся из очередного плавания отец привез ему попугая с одного из островов Внутреннего моря. Диковинную птицу усадили в клетку, что ей явно не понравилось. Она кричала до тех пор, пока отец не накинул на нее покрывало. Для путников способным приглушить внутренний голос покрывалом стали беспощадные испытания арены. Однако стоило убрать завесу, как воспоминания и чувство вины хлынули в голову куда более громким потоком.

Кара невольно потянулась к своей шее. Синяки от пальцев Эйдена уже успели пройти, но она до сих пор помнила охвативший ее той ночью страх. Между тем капитан был прав. Выбора у них не было. Итан первым последовал его примеру. Дольше всех собиралась с силами Ингрид. Из всех присутствующих не ел только мистер Мерфи. Он по-прежнему не открывал своего лица при посторонних.

— Рой не видит в этом ничего предосудительного. Вся их жизнь проходит в служении, и для каждого из них честь быть полезным своему народу даже после смерти, — подытожил праотец.

— Это многое объясняет. Я бывал на стене. Нападают они обычно ночью, а к утру тел не остается. Часть служащих на рубеже легионеров считают, что они забирают их, чтобы похоронить. Суеверные же верят, что они призраки, — сказал консул, и Итан тут же вспомнил, что уже слышал эту историю от Минны.

До окончания завтрака Кэр следил за Карой и Эйденом. Он понимал, что происходит между ними, едва ли хуже их самих и боялся этого. Их миссии сейчас совсем не нужна была еще одна причина для раздора. Дождавшись, когда мистер Мерфи покинет стол, чтобы отправиться вместе с чашей в свою комнату, он подловил его у самой двери. Итан попытался использовать все свое красноречие, чтобы убедить дуэлянта не совершать глупостей. Судя по взгляду, которым его одарил Эйден, тот сразу понял, о чем идет речь.

Через час за ними прибыл Чаар-Тоа-Вал-Готэ. Почтительно склонившись, он обратился к Вендэлю. Внимательно следившие за диалогом путники терпеливо дожидались окончания их разговора.

— Посланник королевы предлагает нам немного развеяться. Три месяца — долгий срок, и госпоже Чаар не хочется, чтобы мы чувствовали себя пленниками, — объяснил неожиданный визит офицера праотец.

Никто и не подумал возражать. Многие действительно опасались того, что им не позволят покидать пределы отведенного им дома. К тому же часть пленников испытывала неподдельный интерес к необычному народу и желала узнать о нем как можно больше.

У выхода их уже ждала ладья. Трудолюбивые безымянные рабочие тянули ее на своих плечах, выводя путников из города. Необычный транспорт разрезал пустынные барханы подобно скользящему по волнам кораблю. Сейчас, когда пустыня не угрожала жизни членов отряда, она даже казалась притягательной. Бескрайние просторы песков очаровывали своей пустотой. Невообразимые пространства без какого-либо намека на жизнь были способны вскружить голову.

Ладья привезла их к одному из карьеров, как две капли редкой в этих местах воды похожему на тот, которого когда-то достиг мистер Мерфи. Здесь не добывали камень или драгоценности. Это была самая настоящая кухня. Еще издалека путники увидели несколько десятков подобных их собственному кораблей. Сюда свозили тела погибших особей, чтобы переработать их в питательную пищу. Часть из них умерла от естественных причин, но на многих можно было заметить следы насильственной смерти. Едва ладья разгружалась, как ее тут же заполняли многочисленными бочками.

Чаар-Тоа-Вал-Готэ первым покинул транспорт. Чтобы избежать попадания на лицо солнечных лучей, воин надел на голову необычную шляпу. Судя по всему, подобные головные уборы плели из плюща, который изредка попадался пленникам на глаза еще во время их первого путешествия сквозь пустыню. Имея дискообразную форму, она отбрасывала тень не только на лицо, но и на тело своего обладателя.

Консул не оставлял попыток узнать своего врага как можно лучше и оттого досаждал Вендэлю бесконечными вопросами. Остановившись, праотец оглядел внимающих каждому его слову слушателей. С понимающим снисхождением, он протянул перед собой руку. Песок у его ног задрожал и неожиданно поднялся в воздух, превратившись в некое подобие замка, практически ничем не отличающегося от того, что так любят лепить аурлийские дети. Застыв, песок принял форму шестигранника.

— Давайте представим, что это улей. Рой предпочитает называть обитель царицы Сэйн иначе, но его название слишком сложное, чтобы вы могли его запомнить, — тоном учителя начал свое повествование первородный.