Аурлийский цикл. Книга 4. Дети империи

Клетис рефлекторно сделал шаг назад, оглядываясь по сторонам в поисках того, что можно было бы использовать в качестве оружия. Поддержки среди своих спутников он не нашел. Никто из них не любил его настолько сильно, чтобы рисковать собственной жизнью в тот самый миг, когда впереди впервые за долгое время забрезжила надежда. Консул запомнил этот момент на весь отведенный ему срок существования.

— Это не просто имперец, моя госпожа. Клетис является одним из четырех консулов императора. Его жизнь необходима для воплощения нашего плана в жизнь, — неожиданно заступился за него Вендэль.

— Имперцам сложно доверять. Ты ведь и сам это знаешь, праотец, — голос Чаар, транслируемый Вендэлем, звучал пугающе.

Сокрытое в тени лицо оставляло пространство для фантазии, и Итан невольно размышлял над тем, как много черт насекомых оно имеет.

— Если ты хочешь мира, я с радостью поддержу тебя. Вопрос только в том, почему сейчас и с чего вообще рой хочет пойти на это? — Клетис уже пришел в себя и, распрямив плечи, переводил взгляд с королевы на Вендэля и обратно.

Он чувствовал себя немного неловко из-за своего внешнего вида. Ему еще не доводилось вести переговоры в таких лохмотьях, но сейчас он представлял империю и не мог позволить себе проявить слабость или даже малейшую неуверенность.

— Не мы начали эту войну, имперец! — королева поддалась вперед, опираясь локтями о трон.

Слабый свет свечи упал на ее лицо, и Кэр даже испытал легкое разочарование. В Чаар не было того уродства, что уже успело дорисовать его сознание. По человеческим меркам ее даже можно было бы назвать невероятно красивой, если бы не пугающие желтые глаза. В них не было ничего общего с людскими.

— Вздор! Рой первым напал на наши южные границы больше двух тысяч лет назад, — не отступал консул.

Чаар вскочила со своего места, желтые глаза, казалось, готовы были поглотить имперца. Стоявшие позади консула гестала и мистер Мерфи незаметно поспешили сделать несколько шагов в сторону.

— Ты ничего не знаешь, имперец. Или не хочешь знать. Расскажи ему, праотец. Скажи правду! — королева зашипела, Кэр поморщился от неприятного ощущения в голове.

— О чем она, Вендэль? Я всегда думала, что рой первым начал эту войну. Хотя, зная империю, не удивлюсь и обратному, — спросила Ингрид.

— Королева говорит правду. Правивший в те времена император Нумерий приложил немало усилий, чтобы свидетелей его ошибки не осталось в живых. Были убиты даже слуги.

— Свидетелей чего? — недоверчиво спросил консул.

— Свидетелей того, что империя сама создала своего главного врага. Рой не пришел в этот мир во время огненного дождя. Его создали позже.

— Чушь! Я изучал историю, читал летописи. Все постоянно винят империю во всевозможных бедах, — вспыхнул Клетис.

— Я бы о таком в учебниках не писал. Не удивлюсь, если это правда, — ухмыльнулся капитан Хольт.

— Все так. К тому времени эльфы уже были порабощены, но Нумерий считал, что их мало. Он хотел создать для своего народа идеальных рабов, число которых могло бы многократно превышать население империи, но при этом не представлять для нее угрозы.

— И что могло пойти не так? — едва слышно прошептал стоявший рядом с Итаном штурман, расплывшись в саркастической улыбке.

— По его поручению узкий круг исследователей из народа дарнау проводили бесчеловечные опыты на покоренных эльфах. Однако никто из них не смог пережить того воздействия, что на них оказывалось. Кроме одной. Врожденный дар к регенерации, который царица Сэйн всегда считала своим даром, в конечном итоге оказался для нее страшнейшим из проклятий.

— Лотэйр сказал Алтману, что имперцы убили ее во время штурма вместе со всем эльфийским советом! Он остался с отступниками только потому, что жаждал мести! — возмутилась Ингрид.

— Мой брат соврал. Не в первый и не в последний раз. Лотэйр непрост, но он любил и уважал своего главного следопыта и не хотел, чтобы тот знал, что стало с его возлюбленной.

— По-твоему, обречь его на бесконечно долгую жизнь, полную ослепляющей ярости, было милосердным решением? — отступница выходила из себя.

— Это был не мой выбор. В любом случае, Сэйн выжила при штурме прекрасного лесного царства. Выжила и после бесчисленных проводимых на ней опытов, став первой особью. Обозлившись на весь мир и в первую очередь на империю, она потеряла волю к жизни. — Итану показалось, что в тоне праотца слышалась искренняя печаль.

— До тех пор, пока не появились мы, — перебила его королева Чаар, поднимаясь со своего трона.

— Все так. Дарнау удалось вывести первое потомство искусственным путем. Двенадцать новых особей. Шесть представительниц женского пола и шесть мужских. Тогда у Сэйн появился новый стимул для жизни — она хотела защитить своих детей. Царица вырвалась из тюрьмы и бежала на юг. Мутация и эльфийские способности помогли ей выжить там, где империя не могла до нее дотянуться.

— Ее потомство продолжало плодиться, до тех пор пока не стало тем роем, что мы знаем сейчас. Прошли тысячелетия, но гнев царицы не ослаб. Она сделает все, чтобы уничтожить империю, — продолжала Чаар.