АУТОДАФЕ ЛЮБВИ (СИ)

В их отношениях с самого начала было четкое распределение ролей, Поттер всегда был снизу, с того первого раза, как слизеринец оттрахал его в школьном туалете. Сначала героя магического мира и Избранного, привыкшего быть лидером во всем и не уступать Малфою ни в чем, это немного смущало, он чувствовал себя необычно, позволив «хорьку» диктовать свои правила игры, однако отдаваясь и подчиняясь своему партнеру в постели, Гарри испытывал потрясающие ощущения во время секса. Малфой тоже получал огромное удовольствие, но однажды Поттер, сгорая от любопытства и жажды новых ощущений, предложил слизеринцу хотя бы раз поменяться местами, потому что ему безумно хотелось попробовать сверху, почувствовать, как тугие стенки кишечника обхватят и сожмут его эрегированный член, как он сольется со своим любовником, погружаясь в его горячее нутро. Однако Драко резко и грубо, в категоричной форме отверг его предложение, заявив, что Малфои всегда сверху, и если его что–то не устраивает, он найдет себе партнера посговорчивее. Терять бойфренда Поттер не хотел, более того, он так сильно полюбил своего бывшего школьного соперника, что одна мысль о том, что они могут расстаться и их безумные свидания прекратятся, приводила Гарри в ужас. Он больше не стал настаивать на смене ролей, хотя резкий и даже грубый отказ возлюбленного немного его задел, но Поттер, закусив губу, не подал вида что обиделся, а вскоре и вовсе перестал об этом думать – Малфой умел заставить его забывать обо всем на свете. Гарри искренне любил своего парня и отдавался ему со всей страстью. Ему нравилось ложиться под своего любовника, чувствуя приятную тяжесть его тела и жар разгоряченной кожи, нравилось раздвигать перед ним ноги или соблазнительно подставлять попу, и он дурел от восторга, когда в него погружался напряженный, пульсирующий член. Он громко стонал, как последняя шлюха, ерзая под своим бойфрендом или энергично подмахивая ему задом, при этом крупные яйца Малфоя смачно шлепались по его ягодицам. Гарри знал, что Драко всегда был только сверху, со всеми своими партнерами, и сейчас приходил в ужас, понимая, какую боль испытал его любовник, когда все эти люди с садистским наслаждением насиловали его девственный анус своими пальцами, грубо всовывая их в тугое отверстие.

– Гады, подонки! Что вы с ним сделали?! – снова закричал Поттер, извиваясь всем телом в стремлении вырваться и броситься к своему любимому парню, чтобы обнять, прижаться губами к его щеке, на которой блестела влажная дорожка от слез, освободить от этих грубых веревок, которые впились в его запястья и лодыжки, удерживая тело в такой бесстыдной позе.

Однако на крики развенчанного героя никто из присутствующих особого внимания не обратил, судя по всему, здесь такое происходило часто и воспринималось в порядке вещей. Судьи не спеша рассаживались по своим местам за длинным столом, секретарь продолжал что–то торопливо писать, а двое конвоиров, которые приволокли Гарри сюда, широко развели болтающиеся в воздухе ноги парня и крепко привязали их к кольцам в полу. Поттер оказался распят на веревках так же, как и Драко Малфой. Один из тюремщиков, усмехнувшись, нанес удар по крупной мошонке Гарри, и от боли парень зашелся диким криком.

– Не бейте его! Я же во всем сознался, Поттер ни в чем не виноват! – с отчаянием крикнул Драко, не в состоянии смотреть на избиение любимого парня. Слезы жалости и отчаяния пеленой застилали глаза, а затем потекли по щекам. – Вы же обещали не трогать его, если я дам чистосердечное признание.

– Итак, Поттер, твой любовник во всем сознался, – произнес один из судей, его приглушенный голос был по–отечески мягок. – Запирательство напрасно, иначе, как тебя уже предупреждали ранее, могут быть применены другие методы воздействия, которые не запрещаются при допросе гомосексуалистов.