АУТОДАФЕ ЛЮБВИ (СИ)

– Ну что, готов, педераст? – поинтересовался один из тюремщиков. – Повернись и скрести руки за спиной, – голос мужчины звучал совершено спокойно и обыденно, будто он говорил с приятелем о погоде, а не собирался вести на суд героя магического мира, где тому могут вынести смертный приговор.

Гарри молча развернулся и послушно скрестил руки за спиной. Он стоял прямо и ни один мускул на его лице не дрогнул, когда на его запястьях защелкнулись тугие наручники. Металл больно врезался в кожу, но это была ерунда в сравнении с тем знакомым, щемящим чувством беспомощности и позорной наготы в присутствии посторонних людей. Поттер пошевелил руками за спиной и несколько раз сжал и разжал кулаки – металл еще сильнее врезался в кожу. Ему на шею накинули веревочную петлю и выволокли в коридор, низко пригибая к полу. Кривясь от боли в вывернутых плечах, Гарри ничего не видел, кроме каменных плит под босыми ногами. Пока его тащили по мрачным, погруженным в полумрак коридорам, Поттер с ужасом думал о том, что в таком виде, полуголого, связанного, склоненного к земле и с приподнятой, выставленной голой жопой, его приведут в зал суда, где наверняка соберется масса народа, будут присутствовать журналисты…

Так все и вышло. Не выходя на улицу, его провели по переходам через все здание, и везде, где бы не появлялась их процессия, Поттер, пригнутый к земле, слышал шепот, хихиканье, а то и оскорбительные реплики и смех. Гарри чуть подташнивало от выплеснувшегося в кровь адреналина, голова кружилась, перед глазами все плыло, непослушные ноги двигались сами по себе. Такое начало судебного процесса не предвещало ничего хорошего. С ним уже сейчас обращались как с преступником, будто приговор ему был уже объявлен и его судьба решена.

Зал суда представлял собой просторное подземелье, стены которого, сложенные из темного камня, были тускло подсвечены факелами. Слева и справа вздымались ряды пустых скамей, но впереди, где скамьи стояли на возвышении, на них в полумраке восседало множество фигур. Сидящие вполголоса переговаривались, но как только за доставившими Поттера конвоирами закрылась массивная дверь, в зале воцарилась зловещая тишина. Когда тюремщики отпустили Гарри и молодой человек сумел разогнуться, он сразу же увидел Драко Малфоя с заведенными руками за спину, скованными наручниками так же, как и у него самого, с петлей на шее для большего унижения, в такой же короткой, грязной тюремной робе, почти не скрывающей наготу. Драко стоял на коленях в центре зала и, не мигая, смотрел прямо перед собой, только яркий румянец, столь необычный на его бледной коже, выдавал внутреннее волнение молодого человека.

– Малфой! – увидев своего бойфренда, крикнул Гарри и инстинктивно подался вперед, в желании броситься к любимому парню, но его легко удержали, петля на шее натянулась и Поттер захрипел. Бывший слизеринец вздрогнул, как от удара, глядя на своего любовника, вырывающегося из рук тюремщиков.

– Порядок в зале суда! – проговорил холодный мужской голос, и Гарри, получив сильный удар по почкам, от которого потемнело в глазах, тут же был поставлен на колени недалеко от Малфоя. Парень болезненно поморщился и сжал зубы, понимая, что от такого удара теперь несколько дней будет мочиться с кровью.

Бывший гриффиндорец перевел взгляд на возвышавшиеся скамьи и сидящих на них людей. Их было человек пятьдесят, и на всех, насколько он мог видеть, были надеты лиловые мантии с искусно вышитой серебряной буквой «W» на левой стороне груди. Суд Визенгамота был в полном составе. Почти все те, кто присутствовал на дисциплинарном слушанье, когда решался вопрос об его исключении из Хогвартса, многие из них были и во время унизительного допроса, которому подвергли юных любовников. Кроме судей Гарри узнал некоторых сотрудников Министерства – все смотрели на них с Драко сверху вниз – одни чрезвычайно сурово, другие не скрывали брезгливости на лицах, и Поттер понял, что для них все кончено – оправдательного вердикта не будет, и они легко отделаются, если получат депортацию из страны и магического мира. Среди присутствующих Гарри рассмотрел Люциуса и Нарциссу. Отец Драко сидел с каменным, застывшим, словно маска, лицом, мать же была бледна, как полотно, с покрасневшими от слез глазами и заметно дрожащими губами. Единственным положительным моментом во всем этом было отсутствие репортеров – заседание имело закрытый характер, поэтому пресса дожидалась за воротами Дворца Правосудия в стремлении получить информацию от какого–нибудь судебного служащего и в тайной надежде сделать сенсационные снимки самих юных преступников.

– Судебное слушание по делу об обвинении в гомосексуальной связи Драко Люциуса Малфоя и Гарри Джеймса Поттера объявляю открытым, – звучно провозгласил Верховный судья, стукнув молотком по столу, и секретарь тотчас начал вести протокол.