Аваддон-Губитель

Потом беседа пошла более раскованно — рассказывали анекдоты, достопамятные случаи, вспоминали необычные или злобные выходки духов. Помнит ли кто-нибудь, что сказал мистер Лак доктору Альфредо Паласиосу? Да. Нет. Более или менее. Карлитосу Колаутти он напророчил, что тот женится лишь в сорок пять лет. Невероятно, если вспомнить, что в то время Карлитосу было чуть больше двадцати и он все время собирался на ком-то жениться. И тому подобные рассказы.

Когда сеанс закончился и они вышли на улицу, Бето выразил удивление интересом Сабато ко всему этому, его сосредоточенностью.

— Да это же чистейшее шутовство, — определил он, изумленно и пытливо глядя на Сабато.

Сабато не ответил.

— Но ты же не станешь меня уверять, будто веришь в подобный вздор.

Сабато чувствовал, что должен что-то ответить, но не мог найти слов.

После паузы он все же спросил, видел ли Бето «Ребенка Розмари» [221].

— А что?

— Так вот, я согласен, что в этом кругу полно шарлатанов, жалких легковерных старушек, снобов, мистификаторов. Но это еще не доказательство того, что оккультные силы не существуют. Они есть, это страшный и опасный мир, бесконечно более страшный и опасный, чем ты можешь себе вообразить.

— И при чем тут Полански?

— А он думал позабавиться — и видишь, что произошло [222].

Бето промолчал, но Сабато и в темноте видел на его лице выражение скуки и скептицизма.

— Согласись, Бето. Это похоже на зловещий карнавал — среди ряженых шутов есть и настоящие чудовища.

Взять на заметку

Исаак Слепой — отец современной каббалы. Жил он где-то на юго-западе Франции в XIII веке. Исаак «Слепой»!

Символы, буквы, цифры. Их источник — древняя магия, гностики и Откровение святого Иоанна.

Число 3 у Данте. 33 песни. 9 небес, разделенных на 3 категории по 3. Быть может, его вдохновило «Ночное странствие» каббалиста Мохиддина ибн-Араби? Был ли он как-то связан с Исааком Слепым?

Цепочка посвященных, начиная с древности и до расщепления атома. К этой цепи принадлежал Ньютон, и то, что он заявляет в своих трудах, самая малость того, что он знал. «Этот способ пропитывать ртуть хранился втайне людьми сведущими и, вероятно, представляет собой начало чего-то более благородного (чем изготовление золота), чего-то не могущего быть сообщенным другим людям без риска подвергнуть мир огромной опасности».

Отсюда туманный язык алхимиков. Символы для посвященных.

Еще взять на заметку (Жан Виер[223] «De praestigiis»[224], 1568)

Подземные демоны составляют пятый род демонов, они обитают в гротах и пещерах, дружат или враждуют с теми, кто копает колодцы, и с искателями сокровищ, скрытых в недрах земных, и всегда готовы погубить человека, устраивая трещины в земле, пропасти, извержения вулканов или обвалы.

Люцифуги, бегущие от света, — это шестой и последний род. Они могут воплощаться только ночью. Среди них Леонардо — великий магистр оргий шабаша и черной магии, и Астарот, ведающий прошлое и будущее, — один из семи адских князей, предстающих перед доктором Фаустом.

Некоторые события, происходившие в Париже в 1938 году

Кажется, я уже говорил о том, что появление «Героев и могил» явно развязало руки злым силам. Уже за много лет до того они начали проявлять себя, хотя более скрыто и подло, но именно поэтому более грозно. На войне ты можешь защищаться, потому что враг перед тобой и форма на нем другая. Но как защищаться, если враг находится среди нас и одет так же, как мы? Или когда мы даже не знаем, что началась война и что опаснейший враг минирует нашу территорию? Кабы я в 1938 году знал об этой тайной мобилизации, я, возможно, сумел бы успешно защититься. Однако признаки ее остались не замеченными мной — ведь в мирную пору кто станет обращать внимание на туриста, фотографирующего какой-то мост? Эрнесто Бонассо познакомил меня с Домингесом, сказав, что это тот самый художник, который выбил глаз Виктору Браунеру: факт ужасный и многозначительный, но он ничего мне не подсказал относительно будущего. Вторым указанием — пожалуй, более страшным, — было появление Р. из потемок. Но, конечно, указанием с точки зрения последующих событий. Думаю, что если бы мы знали наше будущее, мы бы ежесекундно видели тут и там мелкие события, его предсказывающие и даже показывающие; но поскольку мы его не знаем, они нам кажутся случайными, ничего не значащими фактами. Подумайте, какой грозный смысл имело бы для знающего его апокалипсический конец появление в мюнхенской пивной в 1925 году ефрейтора с чаплинскими усиками и безумным блеском глаз.

Теперь я также понимаю, что не случайно в тот период начался мой уход из науки: ведь наука — это мир света!

Я работал в лаборатории Кюри, как один из тех священников, которые утратили веру, но продолжают автоматически править мессу, время от времени огорчаясь своему несоответствию.