Авалон: Хроники Бессмертных (СИ)

     Они пошли бродить по ГУМу дальше, разглядывая красочно оформленные витрины дорогих магазинов, пока не спустились, наконец, к знаменитому фонтану на первом этаже и присели отдохнуть на скамейку. Мария любовалась на фонтан и смотрела, как маленькие дети суют в него свои крохотные ручонки, подставляя их под струи бьющей воды, и визжат от восторга, мокрые и счастливые. Настасья же задрала голову вверх, рассматривая навесную прозрачную галерею-потолок из хитросплетенных ажурных конструкций, через которую виднелись кусочки синего неба. И думала, думала, думала…

Глава 10. Король дварфов

     После окутавшей город июньской жары гораздо более прохладный, чем обычно, месяц июль не воспринимался москвичами как особое разочарование. Зарядили сильные, почти тропические дожди, которые, в принципе, были для Москвы довольно редким явлением, а тут хлестали практически каждый день. Но все, напротив, были даже немного рады отдохнуть от удушающего пекла, тем более что прогноз синоптиков обнадеживал – август обещал стать самым жарким месяцем этого лета.

     Дорога до Нифльхейма занимала теперь немного больше времени, потому что передвигаться по тропинкам частично затопленного леса стало гораздо труднее – все они превратились в сплошное месиво из растоптанной грязи. После таких походов по возвращении домой приходилось постоянно мыть обувь. Однако, как только друзья пересекали Портал, наблюдалась совершенно иная картина – в Кленовом лесу и окрестностях замка всегда было тепло, сухо и солнечно. Лесной тракт, шедший сквозь чащу, также находился в полном порядке, – он был хорошо видимым, чистым, и вполне проходимым. Как позже объяснил им Флавиус, хотя смена дня и ночи была синхронной в обоих мирах, однако того же самого нельзя было сказать о погоде. В долине Карнимирии (впрочем, как и в остальных местностях этого мира) не было смены времен года, поэтому над башнями древней Твердыни почти всегда светило солнце, а в полях царило вечное лето. Дожди здесь, разумеется, тоже шли, иначе бы вся растительность погибла от засухи, но гораздо реже, чем в нашем мире, и, в основном, по ночам.

     Прошло почти четыре недели с тех пор, как старые друзья научились создавать магических животных. Всё это время они тренировались непрерывно и практически ежедневно. Хотя, разумеется, их блестящие результаты нельзя было объяснить лишь одной частотой тренировок. Целые дни они проводили на поле, устраивая работающим на огородах дварфам бесплатные зрелищные представления – теперь Сильфида и Флавиус постоянно ставили их в пары, чтобы они сражались друг против друга, совершенствуя и оттачивая свое мастерство боя, доводя его до идеала.

     Их учителя оказались правы: каждый из Авалона впоследствии вызывал лишь того зверя, которого сотворил себе в свой самый первый раз. В дополнение к уже известным Машиной пуме и тигру Евгена в арсенал защитников магического братства добавились: серебристо-серая волчица, призванная Настасьей; грациозная и невероятно красивая олениха Татьяны (её расцветка была настолько пёстрой, что казалось, будто солнечные блики постоянно играют в догонялки на её боках); черношкурый, даже несколько отдающий в синеву вепрь Семёна и белоснежный беркут Бирюка – он, единственный из Авалона, призвал к себе в защитники птицу. Антон создал себе в помощь льва («чтобы тигр особенно не расслаблялся» – как-то пошутил он, за что получил от Евгена колкий взгляд, полный недовольства и негодования). Вячеслав же выбрал снежного барана-толсторога – его огромная голова и устрашающего вида скрученные рога могли вселить страх в самого могучего противника.

     Во время тренировок, когда они постоянно сражались друг против друга, Флавиус ежедневно менял их местами, чтобы они привыкали к регулярно меняющейся цели, к новым способам защиты и атаки – понятно было, что те приемы, которые можно было использовать против тигра, совершенно не подходили для беркута, и, разумеется, наоборот. Сильфида не уставала напоминать им, что они должны научиться справляться с задачами любой сложности, потому что неизвестно, с чем каждому из них предстоит столкнуться впоследствии.

     Вскоре многие стали замечать, что Евген под любым предлогом никогда не встает в пару к Антону: дни проходили за днями, а никто из друзей никогда ещё не наблюдал, чтобы в бою сошлись лев и тигр. Сам смысл этого факта витал в воздухе, многие кое о чем догадывались, но никто также не озвучивал этого вслух, и Евген каждый раз хитро избегал этой схватки, а Антон – не настаивал. Такого же мнения придерживались Флавиус и Сильфида, очевидно, решившие, что принуждение в этом случае принесёт более вреда, чем пользы, и иногда лучше не обострять ситуацию. Никто на самом деле не знал и не мог сказать наверняка, о чем они думали и чем руководствовались, прежде чем принять то или иное решение, и много ли им было известно о том, что происходит внутри Авалона, когда те покидают пределы Нифльхейма, возвращаясь в обычный мир. По крайней мере, пока что все шло своим чередом.