Авалон. Возвращение короля Артура

— И какими же выводами вы бы могли поделиться сегодня с нами? — Впервые с начала интервью Трента искренне интересовало, что может сказать Джеймс. — Вы же не станете оспаривать, что Британия действительно разочаровывалась в монархии. И почему же мы в ней разочаровались?

— Если король — это просто пережиток прошлого, средневековая окаменелость, — по тону Джеймса можно было понять, что он соглашается с Трентом, — если король не осуществляет никакой полезной функции, не стремится ни к какой цели, если он живой реликт, чья полезность утрачена много веков назад, то почему мы с вами уделяем монархии такое внимание сегодня? — Он позволил вопросу повисеть в воздухе. — По моему опыту, людям свойственно заботиться только о том, что важно сейчас, о вещах, которые они считают ценными. И когда что-то или кто-то, небезразличный для нас, не оправдывает их ожиданий, они, вполне естественно, испытывают разочарование.

Думая обо всем этом, я пришел к выводу, что причина нашего разочарования в том, что монархия все еще важна для нас. И мы чего-то ждем от нее. Но почему? Если правда, что король является лишь корыстным и некомпетентным подставным лицом, откуда это ожидание чего-то лучшего? В этом нет никакого смысла — ни разочарование, ни ожидание вообще не имеют смысла — если только… — он слегка наклонился к Тренту, и заметил краем глаза, что одна из камер придвинулась к ним. — Если только, — повторил он, доверительно понизив голос, — если все утверждения и обвинения — сплошное враньё.

— Враньё? — ошеломленно переспросил Трент.

— Чистой воды ложь, — кивнул Джеймс. — Наше разочарование имеет смысл лишь в том случае, если кто-то, за кулисами, всеми силами не культивирует нашу неудовлетворенность, не позволяет увидеть правду, которую слишком долго отрицали.

— И какова же эта правда? — спросил Трент, послушно играя на руку Джеймсу.

— А правда в том, что, несмотря на все доказательства бесполезности, монархия имеет значение, монархия может и должна оказать ценную услугу нации; в мире действуют силы, предначертанные Богом; люди могут сопротивляться им, игнорировать их, но совсем отвергнуть их они не в силах. Истинный суверенитет как раз и есть такая сила, и когда монархия воплотится в лице Истинного Короля, тогда Британия снова возвысится.

Видите ли, мистер Трент, я считаю, что Британия всегда играла особую роль в этом мире. Слишком долго мы не могли по той или иной причине соответствовать этой роли, и сегодня нас это обескураживает. Но здесь и сейчас, этим Рождеством, мы начинаем восстанавливать наше наследие, начинаем путь к своему законному месту. Для этого нам нужен король — премьер-министр не может этого сделать, и президент не может этого сделать. Нам нужен кто-то, кто не только выше их по статусу, но тот, кто выше мирских забот, выше партийной политики, кто воплощает в своем лице лучшие надежды и чаяния нации, кто-то, перед кем все граждане считаются равными и одинаково ответственными. Короче говоря, нам нужен монарх. И не просто монарх, — поспешил добавить Джеймс. — Нам не нужен еще один Тедди или любое другое неэффективное подставное лицо. Нам нужен Истинный Король, готовый жертвовать собой, служить и владеть властью от имени своего народа.

Помощница режиссера Юлия выступила на первый план; подняв три пальца.

— Вот почему, — продолжал Джеймс, — я полон решимости не допустить, чтобы монархия сдалась без боя. Сразу после новогодних праздников я оглашу свое послание народу Британии.

Трент оживился, услышав эту новость.

— Начинаем кампанию за короля, Ваше Величество?

— Называйте как хотите, — ответил Джеймс.

— Надеюсь, мы еще продолжим наш увлекательный разговор в ближайшие дни. К сожалению, наше время истекло, — неохотно сказал Трент, и в его тоне послышалось искреннее сожаление. Он явно колебался. — Однако я не могу завершить это интервью, не задав вам еще один вопрос.

Юлия изо всех сил махала двумя пальцами, отчаянно тряся головой.

Джонатан Трент не обращал на нее внимания. Он перевернул страницу в блокноте.

— На этот раз, если вы не возражаете, вопрос будет сугубо личный. — Казалось, телеведущий извиняется. — Ваше Королевское Величество, — сказал он, копируя манеру придворного, — в день, когда вы провозгласили себя королем, если помните, вы рассказали историю, которую назвали «Сон Талиесина». Должен сказать, меня тронула эта история, и я постарался выяснить, что за источник вы цитировали. У BBC есть огромный исследовательский отдел, там работают эксперты мирового уровня, но источник так и не удалось отыскать. Наш главный научный консультант настаивает, что так называемый «сон Талиесина» никогда не был записан. Так вот, мне интересно, где вы его нашли?

Джеймс быстро соображал. Он не мог сказать огромной телеаудитории, что просто накрепко запомнил то, что слышал своими ушами.

— Давным-давно я слышал это от одного своего друга, — ответил Джеймс, надеясь, что Трент этим ограничится. — Эти слова всегда вдохновляли меня. А тут как раз подвернулся случай вспомнить их.