Аванпост

двое— трое военных высокого ранга. К ним приблизился седой великан, увешанный орденами, в парадном маршальском мундире.

Комендант Орана!

— Ваше превосходительство, — вымолвил полковник, — разрешите представить вам моего старого друга, маркиза Франсуа Вербье.

— Рад с вами познакомиться… Маршал Кошран. Военный комендант этого прекрасного города.

Утром получу пулю в затылок, решил про себя Голубь.

Теперь полковник тащил его к низенькому, толстому генералу с длиннющими усами, шепча по дороге:

— Ну, с этим, по крайней мере, не нужно знакомиться…

Как так? Почему с этим не нужно знакомиться? Впрочем, все равно. Не нужно так не нужно. Он не будет настаивать. Полковник многозначительно кивнул и покинул их. Что это? Куда он уходит?… Генерал, улыбаясь, похлопал Голубя по плечу и негромко сказал:

— Вы отлично выглядите, мой друг. — Потом нежно взял его под локоток и куда-то повел.

Утром поставят к стенке. Теперь уже точно.

Они вышли на большой балкон, откуда по мраморной лестнице можно было спуститься в расположенный за дворцом парк. В нем, казалось, росли все редкостные и цветы, встречающиеся в этих местах, пальмы были увешаны крошечными разноцветными лампочками. А на ступеньках ведущей вниз белоснежной мраморной лестницы в почетном карауле стояли солдаты. По одному на каждой ступеньке.

— Идите к фонтану, — быстро прошептал генерал. — Маккар, возможно, не пришел, но это не страшно. Для вас сейчас главное пригласить на танец госпожу Колетт, остальное узнаете у фонтана. Виконт Ламбертье вас найдет. Так что идите. Но имейте в виду, что Маккар, возможно, не пришел.

— Не беда. Я уже знаю…

Направление — фонтан! Генерал наверняка смотрит, так что нужно идти туда.

На влажно поблескивающие статуи гигантского фонтана лили свет мощные шарообразные лампионы. Искрились в танце водяные струи, в пряном от цветочного запаха воздухе плыла томная мелодия. Чья-то рука опустилась Голубю на плечо.

— Рад вас видеть.

С хорошо разыгранным безразличием Голубь ответил:

— Я счастлив, виконт Ламбертье…

Подошедший смертельно побледнел, колени у него подогнулись.

— Ради всего святого! Вы сошли с ума?… Не называйте меня по имени!

Ну, знаете, пора кончать. Они, видно, тут сговорились его дурачить. Почему только этот парень такой бледный и стучит с перепугу зубами? Нет, уже улыбается и, показывая рукой на одну из украшающих фонтан нимф, говорит:

— Карту принесли?

Вытянув руку в сторону другой нимфы, Голубь ответил:

— Нет.

— И хорошо сделали, что не взяли ее с собой. За нами наверняка следят. Подождем до завтра, Маккар не пришел.

Голубь пренебрежительно отмахнулся:

— Не беда…

Виконт исчез. Ну, пора дать деру. Самое время. С безучастным видом он сделал несколько шагов, как вдруг перед ним вырос лакей с сандвичами. Хо-хо, а ведь он голодный! Да еще какой голодный!

Голубь съел два сандвича. У другого лакея несколько кусков торта. Теперь он сам отыскивал лакеев. За два-три круга он наелся до отвала, зато чертовски захотел пить. Прохладительные напитки тоже разносили. Но Голубь ни на секунду не осмеливался остановиться: он забыл свое имя и старался избежать новых знакомств. Поэтому он хватал с подноса проходящего мимо лакея стакан, быстро опрокидывал его и шел дальше. В желудке у него смешался невиданный коктейль:

шампанское, малиновый сок, вермут, миндальное молоко, красное шабли и порция разбавленного нашатырного спирта, которым обносили на случай комариных укусов.

Смотри— ка, этот парк еще и вертится!

…Позже, когда хлопающие в ладоши гости уже в третий раз исполняли вместе с ним «Луи уехал на Гибриды», Голубь с изумлением обнаружил, что играет на рояле, а музыканты со своими инструментами стоят напротив сцены. Почему это они не играют?

Он уже не помнил, что сам прогнал их. Господи, он же в приличном обществе… Господин майор… Начнем, пожалуй, с этого до-минорного этюда… Как же там? Проклятый Шопен! Вечно с ним что-нибудь не так… Знаете, пока он вспомнит этот пассаж, лучше сыграть, если они не против, конечно, «Песню веселых шахтеров»…

…Маркиз Вербье покорил общество. Оно и понятно: подобные балы только тогда и удаются, если среди гостей найдется какой-нибудь веселый, открытый и слегка подвыпивший субъект.

Теперь Голубь готов был уйти, но его окружали все новые и новые толпы, а он все бубнил сквозь зубы: «Убирайся восвояси… быть беде… иди домой…»

Желудок, вообразив себя миксером, с силой взбалтывал выпитое. Кажется, там сбоку было что-то вроде двери… Пойдем посмотрим…

Кто— то выступил из-за клумбы и взял его за руку.

— Я Маккар.

— А мне сказали, что вы не придете… — испуганно промямлил Голубь.

— Они ошиблись. Завтра на место отправятся трое. Меня к вам послал Лорсакофф. Будьте добры, скажите, который час?

Голубь вынул из кармана золотые часы.

— Уже час ночи…

Маккар оглянулся и, не говоря ни слова, взял часы и положил их себе в карман.

— Все в порядке… — прошептал он.

— Вы думаете? — грустно поинтересовался Голубь.

— Прошу, — сказал тот, второй. — Вот вам пачка «Симон Арц». И он сунул в руку Голубю какую-то пачку. Невелик барыш. Двадцать штук сигарет за золотые часы… Если б хоть «Капораль»…