Авантюра, валюта и кровь

Мгновенно узнав «замогильный голос» беспощадного предводителя, разбуженный бандит в ту же секунду поднялся, а следом незамедлительно бросился исполнять отчетливо порученное задание; первым делом он обзвонил всех более мелких бригадиров, подтвердив им серьезность создавшейся ситуации, а они уже довели информацию до остальных преступных соратников. В итоге без пятнадцати минут семь в приемном помещении главного криминального босса находилось двадцать восемь «до зубов вооруженных» преступников; среди них, конечно же, был и Карат, так как общий сбор касался всех, кто мог исправно держать оружие, и даже американских русскоязычных гангстеров. Ровно без пяти семь, бандит «номер один» появился в обычном обличии, черном и внешне похожем на ниндзя, – вот только в настоящем случае сзади у него имелся оригинальный самурайский меч, прочный и острозаточенный. Пунктуальные, словно немцы, в семь часов появились японцы. Возле лифта их встретили двое расторопных бандитов, вооруженных автоматами системы Калашникова и представлявших русскую мафию; всех десятерых членов «российской якудзы» они проводили до центрального офиса, где подле «верховного босса» собрали́сь остальные преступники.

Оказавшись в комнате, Дзиторе вышел вперед и встал напротив Павла Аркадьевича, находившегося с той стороны большого стола, длинного и широкого. Остальные девять преданных ему ниндзя выстроились сзади в цепь, оставаясь на незначительном расстоянии друг от друга, – благо вместительность помещения позволяла. С противоположной стороны расположились русские мафиози, встав бесформенной кучей, но и предполагая, что, ежели вдруг придется стрелять, дабы пули летели в одном направлении и дабы «шальные» не задевали своих.

Как только необходимые мероприятия были исполнены и принятые формальности соблюдены, главный японский гангстер высказал прямую претензию:

– Вчера, Вы, – он указал пальцем на главу русского преступного синдиката, что считалось у бандитов верхом неуважения и являлось прямым оскорблением, уладить которое бескровно уже никак бы не получилось, – продали мне – за шесть с половинной миллионов долларов! – «кокаин», наполовину состоявший из соды, что является делом совершенно недопустимым.

– Не может такого быть, – страшным, гробовым голосом прогромыхал Павел Аркадьевич, – «реализуемый товар» приобретался через надежных людей, неоднократно проверенных, и качество его было оценено́ по достоинству.

– То есть, – еле сдержавшись, чтобы продолжать разговор, сквозь зубы процедил разъяренный Дзиторе, – кто-то здесь, уже оскорбив меня единожды «разведенным наркотиком», еще и хочет сказать, что я говорю неправду?

– Мои слова легко проверить, – «сверкнул» глазами босс русской мафии, – сейчас мы вызовем сюда «продажного мусора» и все у него разузнаем.

– Никого вызывать не надо, а заодно не стоит представлять из меня идиота, – коротенькими фразами «рычал» непримиримый японец, находившийся просто в неописуемом гневе, – ваш «поганый мент» уже поплатился, – он снова указал пальцем на первое лицо российского преступного мира и резко «бросил ему в лицо»: – А сейчас и ты мне ответишь!

Последнее выражение было сказано, как команда к активному действию; в итоге Павел Аркадьевич, обнажая самурайский меч, легко перепрыгнул через широкий стол и оказался лицом к лицу с недавним дружеским компаньоном, а теперь смертельным, если и не заклятым врагом, точно так же обнажившим оружие. Они молчали примерно с минуту, с ненавистью смотрели друг другу в глаза и, так и не увидев в противнике ни страха ни сожаления, одновременно сцепились в решающей битве; зазвенели острозаточенные мечи, а злобные неприятели «закружились» по кругу. Вместе с тем у обоих виделась прекрасная фехтовальная подготовка, и все, казалось бы, удачные выпады заканчивались лишь легкими ранами и небольшими царапинами: они бились уже полчаса, но никому из них так и не было нанесено хоть сколько-нибудь значимого ранения. Не смея влезать в «верховную драку» и находясь в волнительном напряжении, присутствующие соплеменники молча стояли, готовые немедленно броситься в битву, едва лишь закончится красивый, но очень отчаянный поединок.

Наконец, оба сражавшихся человека понемногу начали уставать, и Дзиторе решил, что пора применить его излюбленный хитрый выпад, всегда отлично срабатывавший и еще ни разу во всей его чрезвычайно насыщенной жизни не проведенный им в «холостую»; итак, присев после очередного приема (как впоследствии оказалось, бывшего в арсенале у Павла Аркадьевича тоже обманным), для проведения коронного и неожиданного приема, главный среди якудза резко выпрямился во весь полный рост и, повернувшись вокруг собственной оси, лихо отсек голову на миг зазевавшегося противника; впрочем, насладиться добытой победой он так и не смог: в то же самое мгновение в его грудь, в область сердца, вонзался меч не менее коварного неприятеля… Таким образом, два главных босса российской мафии, и японской, и русской, практически одновременно поразили друг друга.