Авантюра, валюта и кровь

– Патронов у меня все равно не осталось… и еще – если я, конечно, не ошибаюсь? – за границу с оружием не пускают, а значит, и необходимости таскать его за собой в дальнейшем я попросту не увидела.

За отвлеченными разговорами они постепенно достигли аэропорта, где у них не возникло никаких затруднений (даже несмотря на маленькие кровавые пятна, все-таки попавшие на одежду, но легко объяснявшиеся случайным порезом), и они опять-таки спокойно осуществили посадку на самолет, следующий в Варшаву. Здесь следует еще сказать, что, перед тем как покинуть «такси», парень с девушкой протерли в машине всё, куда, что называется, дотянулась рука, и исключили из нее как отпечатки пальцев, так в том числе и случайно оставленные потожировые следы.

Полет прошел без каких-либо происшествий, и они благополучно прибыли в столицу польской республики; оказавшись в перевалочном пункте и пользуясь преимуществом шенгенской визы, они купили билеты на ближайший рейс, следующий до прославленного Парижа, после чего оставалось покорно дождаться в аэропорту дальнейшего вылета, планируемого на семь утра недавно начавшихся суток. Одним словом, и во Франции они очутились без каких-либо существенных проволочек, где сразу же отправились по указанному Мэссоном адресу.

Глава XXIV. Безжалостная бойня

При наступлении утра, в России, заблаговременно оставленной сообщниками и предусмотрительно ими покинутой, в тот самый момент, когда летательный аппарат, уносивший на своем борту Кедрову и Борщова, поднимался в воздух и находился в Варшавском воздушном пространстве, глава японской якудзы, облачившись в черный костюм и сделавшись похожим на остальных послушников, собрал оставшихся воинов в главном высотном офисе. Если осуществлять подсчет выживших боеспособных людей, то следует учесть, что пятеро погибло у Папы Коли, четверых уничтожили Мишин вместе с командой – выходит, изо всей его приближенной мафии в наличии оставалось, единственное, только девять уцелевших надежных бойцов; в их небольшом составе непримиримый и грозный босс планировал дать ожесточенный отпор русским бандитам, так жестоко его обманувшим и подсунувшим левый, некачественный, «бадяженный кокаин»; конечно, они могли нагрянуть внезапно, но столь недостойный поступок подорвал бы незыблемые традиции и нравственные устои, сложившиеся веками и подразумевавшие, что первыми вначале обязаны сразиться боссы враждующих преступных сообществ, а затем уже вступают в бой и все остальные, менее значимые подручные.

Чтобы не отступать от существующих правил, главный якудза, больше известный под псевдонимом Дзиторе, позвонил главарю российских бандитов; говоря коротким, но емкими фразами, он немедленно назначил общую встречу:

– Павел Аркадьевич, нужно увидеться лично. Через час я буду у тебя в офисе вместе со всеми своими.

– Да? Но в чем, собственно, дело? – попробовал поинтересоваться первый босс всей русской преступности.

– Обо всём на месте! – бросил в мобильник Дзиторе и сразу же отключился.

Не оставалось никаких маломальских сомнений, что была назначена «пресловутая стрелка», хотя, с другой стороны, поступившее предложение выглядело не очень обычно, да и делалось оно не общепринятым способом, когда, для выяснения возникшего недопонимания, члены бандитских групп встречались где-нибудь в пустынном, заброшенном месте; по всей видимости, «вспыльчивые япошки» оказались сильно разгневаны, что даже не смогли соблюсти стандартные нормы, общепринятые и давно уже устоявшиеся в криминальных сообществах.

Время было шесть часов нового, наступившего утра. Павел Аркадьевич вставал как раз в то самое время, но к делам переходил часам к восьми, а бывало, и к девяти. Между тем сегодняшним днем случай был исключительный, поэтому, набросив халат и закрыв лицо обыкновенной маской какого-то зверушки, внешне напоминавшего зайца, он проследовал в небольшую комнатку, где находились уголовные элементы, призванные охранять его «бесценную личность»; долго не думая, он разбудил «звеньевого бригадира», небрежно растолкав его за могучие плечи:

– Верзила вставай, и быстренько собирай всех наших – кого только сможешь! К семи часам здесь должно быть полно народу – и пусть они вооружатся как следует; чувствую, нам едут «серьезную предъяву» «кидать».