Авантюрист

— Это был наверняка белый «мерседес», за рулем которого сидел ваш разлюбезный двухметровый Гога. Я, правда, полагал, что он будет поливать нас из автомата, а на гранатомет, честно говоря, не рассчитывал.

— Быть того не может, — неуверенно возразил Красильников. — Я давно знаю Гогу.

— Его к вам приставил Зеленчук?

— Допустим. Но ведь приставил для охраны.

— Хорош охранник, — коротко хохотнул Лабух. — По его милости мы все-таки попали в пекло. Слушай, Мефистофель, мы так не договаривались, сделай же что-нибудь.

Художник был прав: в подвале становилось жарковато, судя по всему, наверху бушевал пожар. Другое дело, что я понятия не имел, как выбраться из подземной западни. От дыма, заполнившего подвал, кружилась голова и першило в горле. Становилось все более очевидным, что у нас есть все шансы если и не расплавиться от жары, то отравиться угарным газом.

— На вас вся надежда, сударыня, — сказал я, обращаясь к Наташе. — Быть того не может, чтобы такой предусмотрительный человек, как ваш дядюшка, не соорудил на всякий случай запасной выход из каменного мешка.

— По-моему, выход есть, — задумчиво сказала нынешняя владелица горевшего синим пламенем особняка. — Только мы с Костей туда не пошли. В той стороне находится хлев, и там здорово пованивало.

— Я тебя умоляю, красавица! — в отчаянии возопил Лабух. — Когда дело идет о моей жизни, для меня не существует понятие вонь, я ощущаю только аромат.

Надо признать, что эта самая вонь или, как изящно выразился художник, аромат здорово нам помог. Ибо слезившиеся от дыма глаза уже с трудом различали дорогу. Зато, ориентируясь по запаху, мы довольно быстро нашли выход из задымленного ада. Трудно сказать, зачем одинокий и, вероятно, хорошо обеспеченный старик держал еще и живность в немалом количестве. Не исключено, что глаза соседям отводил или конспирировался по заданию Центра. Но так или иначе даже через год после его смерти и раздачи по соседям осиротевших животных в помещении, именуемом хлевом, сохранялся устойчивый запах. К счастью, хлев не горел, и мы выбрались на воздух без помех. Здесь тоже было много дыма и отчетливо несло гарью, но зато было светло как днем. Сруб, сложенный из солидных бревен, горел жарко, и было удивительно, что языки пламени не добрались еще до сиротливо стоящей посреди обширного двора «ауди». Ветра, к счастью, не было, да и соседние дома располагались достаточно далеко от очага возгорания, чтобы красный петух сумел перебраться на их крыши. В общем, сохранялись шансы на то, что возгорание отдельно взятого строения, произошедшее, к слову сказать, не по нашей вине, не обернется трагедией для всего поселка.

— Будем тушить? — спросил Лабух, оборачиваясь к хозяйке.

— Бежать надо, — осуждающе глянул на художника Красильников. — Благо машина цела.

Наташа молча направилась к машине, Лабух побежал открывать ворота. Красильников же обеспокоенно зашипел мне на ухо:

— Не пускайте ее за руль, Феликс, она же сумасшедшая. Я еще одной гонки просто не выдержу.

Наташа вняла увещеваниям коллекционера и уступила мне место за рулем. Лабух почти на ходу запрыгнул в машину, и мы вылетели со двора под неодобрительные и угрожающие выкрики сбежавшихся на пожар жителей поселка. Судя по всему, нас заподозрили в поджоге, а потому и грозили вслед кулаками. Кажется, в нас запустили камень, но, к счастью, стекло не пострадало.

Я, конечно, более аккуратный водитель, чем Наташа, но тем не менее скорость развил приличную, ибо считал, что, чем быстрее мы уберемся из этого проклятого места, тем лучше. Меня беспокоил Гога, который вполне мог оказаться добросовестным работником и остаться в поселке для того, чтобы лично убедиться в нашем уходе в мир иной. А эта довольно скверная дорога от поселка до трассы, по сторонам которой образовались густые заросли, была идеальным местом для засады.

— Легче, Феликс, легче, — причитал недовольный Красильников. — Мы все-таки с пожара едем, а не на пожар.

Ответом столичному коллекционеру явилась автоматная очередь, изрядно попортившая Наташину машину, но вроде бы никого из нас не зацепившая.

— Это я называю из огня да в полымя, — охнул, пригибаясь, Лабух.

— Гоните, Феликс, гоните, — мгновенно изменил свою точку зрения на скорость передвижения Красильников.

Можно подумать, что я нуждался в понукании. Проблема была в том, что поселковая дорога не ремонтировалась еще с советских времен и представляла собой сплошные выбоины, лишь кое-где облагороженные асфальтом. Машину трясло и кидало из стороны в сторону, а руль вибрировал в моих руках, как отбойный молоток. Гога больше не стрелял. Вряд ли у него кончились патроны, просто, видимо, выжидал более удобного случая и пытался сократить расстояние. Мне даже показалось, что тусклые фары его «мерседеса» приблизились.

— Вы не потеряли свой пистолет? — спросил я у Наташи.