Авантюрист

Опыт прошлых лет свидетельствовал, что самые невероятные события обычно оборачиваются к лучшему, то есть к его, Фрэнка, выгоде. Еще он уяснил, что в жизни, полной случайностей, самую важную роль играют отношения с людьми. Только обширные знакомства дают возможность собрать информацию, добыть деньги или на худой конец получить работу. Если удастся пробудить у сэра Альфреда интерес к своей персоне, думал он тогда, перед ним могут открыться новые горизонты. Однако он не предполагал, что в нем самом пробудится интерес к кому-то, и не просто к кому-то, а к Хельге.

Ему нравились женщины — они заботились о нем, жалели его, выручали из трудных ситуаций — словом, занимали немаловажное место в его жизни. Но ему даже в голову не приходило обсуждать с ними серьезные темы — он привык только флиртовать, и ему всегда без особых усилий удавалось очаровывать их.

Естественно, в его планы входили добрые отношения с секретаршей сэра Альфреда. Он предполагал, что будет с ней любезным и тем самым вызовет у нее желание быть любезной с ним.

Но с Хельгой все получилось иначе. Почему-то для него стало исключительно важным то, что она думает или чувствует. Сначала он объяснял это тем, что впервые встречает девушку, которая ведет столь замкнутый образ жизни, и ее суждения интересны для него.

«Все дело в новизне, — говорил он себе. — Скоро это приестся».

Однако он знал, что это не так.

С первой же минуты между ним и Хельгой установилась некая таинственная связь, их сразу потянуло друг к другу, причем эта связь была прочнее дружбы, основанной на общности интересов или происхождения.

В своих снах он видел Хельгу, пробуждаясь, он думал только о ней и забывал, что нужно позаботиться о себе.

Будущее не пугало его. У него были деньги, добытые в Остэнде, и он знал: если эти деньги тратить разумно, то их хватит надолго. А если учесть, что ему удалось занять довольно прочное положение в доме сэра Альфреда, то можно с уверенностью утверждать, что в ближайшем будущем ему обеспечено безбедное существование.

Вопрос же заключался в следующем: что именно ему нужно?

Раньше, задавая себе тот же самый вопрос, он знал ответ: деньги, деньги и возможность сбежать оттуда, где он эти деньги получит.

Жил ли он на содержании у какой-нибудь поклонницы, просиживал штаны на временной работе или существовал за счет сердобольных владелиц меблированных комнат, всегда наступал момент, когда Фрэнк чувствовал, что пора «делать ноги» и вновь становиться хозяином самому себе.

Им продолжало двигать все то же непреодолимое стремление, которое заставило его покинуть родительский дом, отказаться от работы в конторе и погрузиться в неизвестный и полный опасностей мир.

«Я должен быть свободен», — не раз говорил он себе.

Но сейчас он чувствовал, что все то, чего он так страстно желал, было совсем рядом, стоило только протянуть руку.

«Я всегда мечтал именно о такой жизни», — думал он, глядя на небо.

Та же мысль промелькнула у Фрэнка в голове, когда он вечером садился за стол ужинать. Свет люстры отражался в массивных серебряных блюдах, расставленных на столе, в хрустальных фужерах, в золотистых волосах Хельги.

Слуги в белоснежных перчатках бесшумно скользили по комнате, предлагая новые блюда, которым, казалось, не было конца.

Внезапно Фрэнку захотелось обратиться к своей соседке со словами: «Не так давно я был в ночлежке в Бермондси…»

Интересно, что бы произошло, если бы он так и сделал, как бы это разодетое благовоспитанное общество отреагировало на его заявление? Фрэнк чувствовал, что его поняла бы только Хельга.

«А правильно ли мое предположение?» — сразу же задал он себе вопрос. Почему вдруг она должна понять его? Что она знает о нищете, о голоде, об исковерканных душах тех, с кем он жил?

Дамы покинули столовую, а мужчины принялись обсуждать серьезные финансовые проблемы. Впрочем, беседы их длились недолго, и вскоре они переместились за ломберные столики.

Фрэнк выиграл. Ему повезло, так как его партнер, престарелый джентльмен, заявил, что желает идти спать. Было уже двенадцать, и Фрэнк имел полное право отказаться от следующего роббера[2] без ущерба для других игроков. Он решил воспользоваться случаем и закончил игру.

Прежде чем подняться наверх, он вышел в сад, чтобы подышать свежим воздухом. В лесу ухала сова, из соседнего флигеля раздавались приглушенные звуки пианино. Все вокруг дышало покоем.

Фрэнк пересек лужайку и повернулся лицом к дому. Лишь помещения первого этажа были залиты светом. На верхних этажах царил мрак. Внезапно в одном из окон он увидел движение и понял, что кто-то наблюдает за ним.

Он знал, кто это — именно из этого окна сегодня днем Хельга звала Эдит. Он видел лишь серую фигуру, сливавшуюся с темнотой, и все же сердцем чувствовал, что это она.

Фрэнк медленно приблизился к дому и остановился под окном.

— Хельга, — тихо окликнул он.

Хельга выглянула не сразу. Фрэнк догадался, что она колеблется.

Наконец раздался ее голос:

— Как ты узнал, что это я?

— Объяснить?

— Ш-ш! — прошептала она. — Нас могут услышать.

— Тогда я поднимусь к тебе и объясню, — предложил он.