Авантюрист

— Я больше никогда никуда от тебя не убегу, — мягко сказала Ребекка. — Можешь быть в этом уверена.

Тереза сорвала цветок и начала обрывать лепестки, один за другим.

— Я хочу быть со всеми вами, Ребекка. С тобой и папой, и с Райаном, и Девон. Я не хочу ничего выбирать.

Ребекка печально улыбнулась и присела на скамейку рядом с ней.

— Быть со всеми нами невозможно.

— Почему?

— Это трудно объяснить.

— Ты рассказала папе о случае с Девон? — Да.

— И что? Он сказал тебе, что это ложь? Сказал?

— Да. Он сказал мне, что это ложь.

— Ты должна ему поверить.

Некоторое время Ребекка молчала.

— Тереза, — сказала она наконец, — вполне возможно, что это и ложь. Но к Майклу Флорио у меня и без того слишком много вопросов, на которые нет ответов. Он меня очень беспокоит. Ведь что это за человек, я думаю, не знает в этом мире никто. Он требует к себе доверия, любви, но ни разу еще не показал, что у него там на сердце. А таким способом я ни доверять, ни тем более любить не могу.

— Почему? Я же это делаю!

— Послушай меня, дорогая. Не сравнивай меня с собой. Майкл заботится о тебе с момента рождения. Но в любом случае тебе придется сделать выбор. Либо со мной, либо с ним. И го, и другое невозможно. Ты должна вспомнить все, что с тобой было в этой семье, и решить, хочешь ли ты начать все сначала со мной. Конечно, обо мне ты знаешь еще очень мало, но все, что я могу тебе обещать, это искреннюю любовь и то, что сделаю все возможное, чтобы ты выросла счастливой и оказалась способной реализовать себя как личность. В равной степени это относится и к Райану. Он тоже не хочет расставаться с тобой. Как и я, он тоже провел эти тринадцать лет, страдая. Он хочет стать частью твоей жизни, в любом виде, в каком ты ему позволишь. И мы, конечно, не хотим, чтобы ты возвращалась в Сан-Франциско, потому что не верим в справедливое разбирательство.

— Ты считаешь, что это я убила ее? — спросила Тереза приглушенным голосом.

— Ответ на этот вопрос можешь знать только ты.

— Да, но тыверишь, что это сделала я?

Верит ли она? Может ли себе такое позволить?

— Нет, — сказала Ребекка, отвечая одновременно и Терезе, и себе. — Не верю. Я думаю, это был несчастный случай. И мне кажется, что постоянное чувство вины, которое тебе каким-то образом внушили, заставляет тебя думать, что ты ответственна за этот пожар. И эти стихи в твоем альбоме. Вначале Я была шокирована, но позднее осознала, что это фантазии, не такие уж редкие для детей твоего возраста. Болезненные фантазии. Им нельзя верить.

— Но если это не я, то почему бы мне не возвратиться и не встретиться с полицией?

— Тереза, ты не понимаешь, что говоришь.

— Если я все же решу возвратиться в Сан-Франциско, ты поедешь со мной?

На мгновение горло Ребекки стало совсем сухим, так что она не могла даже ответить.

— Я не хочу тебя терять, Тереза.

— Это означает да?

— Да. Но я думаю, возвратившись, ты подвергнешь себя большой опасности.

— Но, Ребекка, находиться все время в бегах невозможно, — возразила Тереза. На ее цветке уже не осталось ни одного лепестка. Она медленно скрутила его и отбросила прочь. — Когда-нибудь все равно придется встретиться с правдой.

— Ты повторяешь слова Майкла, с которыми я решительно не согласна. По моему мнению, пользы от твоего возвращения никакой не будет, а вот потерять ты можешь многое. Может быть, всю жизнь.

Тереза не ответила. В данный момент Ребекка не хотела больше оказывать на нее давление. Она погладила ее по плечу и встала.

— Пойдем в дом.

Ребекка проснулась до рассвета, с трудом выбравшись из лабиринта кошмарных снов. Проверила рядом Терезу — та мирно спала, — накрыла ее одеялом и тихо вышла из комнаты.

Пахло кофе — должно быть, Райан тоже проснулся. Она зашла на кухню, налила себе чашку из кофеварки и направилась искать его. Собственно, она уже знала, где он может быть. Конечно же, сидит на веранде и любуется горами. Она запахнула халат и открыла стеклянную дверь. Его темный силуэт резко выделялся на фоне бархатно-голубого неба.

— Привет, — улыбнулся он. — Тоже не спится?

— Я вообще почти не спала, — ответила она и села рядом, слегка поеживаясь от утренней прохлады. — Извини, Рай. Мне не следовало вовлекать тебя во все это. Это на сто процентов моя безответственность.

— Нет, — ответил он тихо. — То, что мы с тобой сделали тринадцать лет назад, вот это действительно безответственность на сто процентов. Нам ни в коем случае не следовало от нее отказываться.

Она обхватила ладонями горячую чашку.

— Мне кажется сейчас, что все эти годы я только об этом и думала.

— А пот я нет. Вначале я пытался убедить себя, что в нашем с тобой тогдашнем положении это был единственно правильный выход. Но прошли годы, и я наконец понял, что отказался от единственно нужного мне существа. Вернее, существ. Тебя и ее.

— Райан!