Авантюрист

Сердце мое колотилось как сумасшедшее, нервы напряглись сильнее, чем недавно на мосту между мирами, но мой голос был спокоен:

— Это с какой стороны посмотреть, Василий. Я к тебе со всей душой, а ты свой характер показываешь. Нехорошо так, совсем нехорошо.

Слово «характер» нарочно выделил интонацией — владеющие силой люди среди граничар зовутся характерниками. Прозвучало с легким оттенком иронии, не обидная, но неприятная оценка самородка из уст профессионального мага. По-моему, так в самый раз «ответка».

— Зубы не заговаривай! — прищурился оппонент, по вискам его потекли капельки пота.

— А ты не дави, — снова играючи стряхнул я пелену чужой воли. — Мне до твоих тайн дела нет, свои бы унести. Ты ведь не камешки мне отдал, но и скверную смерть в нагрузку, так?

— И что? — собеседник упредил вполне логичное предложение снизить стоимость товара.

— Считай это наукой, старшина. Сила, она не только в пальцах живет, но и в слове благородного человека. Барон Романов на рубли не разменивается и чужие секреты хранить умеет. Сделка наша в силе, товар твой я беру со всеми непонятками.

— Эк, — колючий взгляд старшины сменился на недоверчиво-любопытный, а желваки исчезли. — Зброя твоя тоже не с арсенала взята… Слушай, коли так рассудил. Пощипали мы бесов-грымчаков. Поганые девок ехали покупать, чтобы в Скверну увести на позор и муки. Не вышло.

— Да этих дерьмоедов Патриархи велят под корень сводить. Опасаться нужно тех, кто им девок привез. Искать будут и живой товар, и камни.

— Укх, — Василий словно собрался горло прочистить, но дыхания не хватило. Видимо, не ожидал от молодого дворянчика знания здешних реалий.

— Всех разом брали?

— Так! Ни одна гнида не выскочила! Девок по дальним хуторам развезли.

— Умно. А подстроили, что на покупателей подумать легче?

— Смекаешь.

Тут уж я выдохнул. Само собой работорговля и контрабанда джамьи под контролем далеко не простых людей. Это мы у Каменной Длани на примере торговцев оружием проходили. Пусть ищут. Кто предупрежден, тот вооружен.

— Скажи мне, друг, ведаешь, кого я везу к седым кронам?

— Слухами земля полнится. Любимая дочь воеводы Белоярова.

— Камешки эти упокоятся в роще под Асенем. Так будет лучше для всех.

— Добре. Помни, барон, ты слово дал.

На этот раз рукопожатие оказалось без подвоха. Вот только ладони вспотели. У обоих.

Заслушал доклады подчиненных. Наказ мой выполнили — лагерь удалось полностью очистить от посторонних лиц. Белов доложил, что из числа «вольницы» завербовано пять человек, и теперь под моим началом почти полсотни активных штыков, не считая возниц и санитаров, чьи ряды также пополнились. Евгений радовался, как ребенок: на его глазах отряд возрождался из пепла.

Кандидатов представили пред мои светлые очи: новобранцам было сказано — для знакомства, на деле — для проверки. Пятеро юношей в диапазоне от шестнадцати до восемнадцати лет, светловолосые, с правильными чертами лица. Ребята поджарые, крепкие, имеющие все задатки стать сильными, ловкими и выносливыми. Судя по всему, не слишком сообразительны, зато склонны соблюдать дисциплину.

Новобранцы не только внешностью оказались похожи между собой, но и пунктами в биографии. Все подростками были проданы сквернавцам в рабство и выросли в военном лагере. Армия Грыма не только противостояла колониальным войскам, а периодически укрощала самых наглых черных баронов и мылила холку соседям, отстаивая финансовые интересы олигархов города-государства. Поэтому парни хорошо представляли себе солдатскую жизнь и выбрали долю наемников сознательно. К тому же они не хотели возвращаться на родину без прав и без средств к существованию. А что до юных лет, здесь редко кто знает свой реальный возраст, да и «хэдхантеры» больше физическую форму принимают во внимание. За свою короткую жизнь каждый из них протопал сотни километров военных дорог, сменил массу занятий, поэтому знает и умеет все, что необходимо солдату. Кормежка у меня в отряде сытная, рост и мускулатуру доберут быстро.

Благодаря княжне пришло понимание, что Скверна не успела укорениться в их душах, и все пятеро были зачислены в отряд.

У Никодима дела двигались еще лучше. Из освобожденных в зиндане рабов пятеро людей и трое древичей нанялись в возницы для ухода за куланами и прочих работ. Восемь женщин зачислили в обоз прачками, еще две, наиболее сведущие в ранах и уходе за пациентами, пополнили ряды медперсонала.

Для прочих было организовано горячее питание, выделены материалы для постройки временных жилищ. К слову, вчерашние голодранцы, рабы и побирушки щеголяли обновками, да и к рукам, что собирали добычу с убитых сквернавцев, непременно прилипало некоторое количество монет. Самые активные при первых действиях Никодима и Белова либо отправились в поисках пристанища к полковому обозу, либо прибились к стоянке маркитанток. Еще утром настроенный жалеть и обогревать сироток Наумов оптимистично заявил: сами проживут.