Авантюрист

Алана сидела белая как молоко. И на лице у нее был такой ужас, что смех застрял у меня в горле.

– Алана, что с тобой?

Она проглотила слюну, шея судорожно дернулась. Мне показалось, что она сейчас грохнется в обморок; я поспешил подскочить и поймать ее в охапку:

– Да что случилось, пес раздери?!

– Ржавеет, – повторила она шепотом, и в голосе ее было нечто, отчего кожа моя мгновенно покрылась мурашками.

Проклятый Чонотакс. Проклятый Черно Да Скоро. Что ж такого я сказал-то?!

– Он пришел снова, – сказала Алана, и рука ее больно сдавила мой локоть. – Он… опять. А Луар… там…

Опять Луар. Накануне супружеской ночи – Луар, скоро я так возненавижу этого ее братца, что стану вздрагивать от звука его имени…

– Алана, я пошутил. Я пошутил, я… что, пошутить нельзя?!

Она так на меня посмотрела, что, обладай ее взгляд способностью материализоваться, я остался бы приколотым к стене, как бабочка на булавке.

Потом, отстранив мои руки, почему-то прихрамывая, побрела в свою комнату.

А я скрипнул зубами, собрался как на парад, нацепил шпагу, взял книгу в замшевом мешочке и поплелся к скотине Чонотаксу, полностью уверенный, что короткая история нашего неприятного знакомства подошла наконец к завершению.

* * *

В четвертый раз переступал я порог Чонотаксова дома и, как надеялся, в последний; господин маг принял меня любезно. В комнате с зеркалами специально по такому случаю обнаружилось удобное кресло, а то мучительное для седалища сооружение, в которое Черно обычно усаживал своих гостей, оказалось задвинутым в угол.

Впрочем, меня эта трогательная подробность вовсе не смягчила.

– Итак, – сказал я официальным голосом, – господин Чонотакс Оро, я исполнил нашу с вами договоренность. Я привез интересующую вас вещь и вправе ждать теперь, что и вы исполните обещание. Немедленно. Для операции с Кливи Мельничонком вам понадобилось, мне помнится, часов десять?

Покрытые изморозью зеркала жадно ловили зимнее солнце. Комната утопала в холодном матовом свете; то место, где дыхание Кливи растопило лед, так и осталось незамерзшим. Зеркальная клякса в виде уродливого гриба.

– Этот воришка плохо кончит, – задумчиво пробормотал Чонотакс.

Я вытащил футляр с книгой. Положил его на ладонь, словно взвешивая; тяжесть была изрядная. Господин Луаян писал веско.

Некоторое время мы с Чонотаксом смотрели друг другу в глаза. Потом он отлепился от подоконника – а все это время он стоял расслабленно облокотившись, словно у него недоставало сил держаться прямо, – и через всю комнату прошел ко мне. Протянул руку, желая взять Луаянов труд; я положил книгу себе на колени.

– Господин Чонотакс, когда мы начнем избавлять меня от приговора?

– Собственно говоря, – пробормотал он, глядя, как я нервно поглаживаю черную замшу футляра, – вы могли бы оставить ее себе… Потому как я уже все, меня интересующее, знаю.

– Хорошо, – отозвался я ровно. – Пусть эта книга, приданое моей жены, станет украшением моей библиотеки… В любом случае свои обязательства я выполнил. Я хочу, чтобы вы как можно скорее выполнили свои.

Чонотакс вздохнул. Отошел от меня, постоял у замерзшего зеркала, осторожно царапнул изморозь кончиком длинного ногтя.

– А куда ты спешишь, Ретано? Ведь у тебя почти полгода впереди?

Я встал.

Собственно говоря, чего-то подобного мне и ожидалось. Черно Да Скоро обожал играть во всевластие. Он был прямо-таки прирожденный шантажист.

Целую секунду я боролся с острым желанием обнажить шпагу. Этот жест был бы лишним – оружие не обнажают, чтобы пугать. А резать Чонотакса я пока еще не собирался; обуздав себя, я ограничился тем, что положил руку на эфес:

– Господин Чонотакс Оро. Я не намерен тратить время на болтовню. Избавьте меня от ваших плоских шуток и приступите к исполнению обещаний. Сейчас.

Рукоятка шпаги становилась все более теплой. От жара моей ладони.

Черно Да Скоро провел пальцем по сверкающей изморози. Вздохнул почти укоризненно:

– Ретано… Ты все видишь во мне какого-то обманщика и злодея. Я же сказал: сниму! Сниму с тебя приговор, можешь забыть о Судье уже сейчас…

– Так и избавь меня СЕЙЧАС! К чему эти разговоры, язык охота почесать?!

– Фу, какой ты грубый, Ретано, – с отвращением пробормотал Чонотакс. Прошествовал через всю комнату к окну, отогрел круглую бойницу в заиндевевшем стекле, уставился в далекую даль; взгляд у господина мага был такой отрешенный, как будто там, над ясным морозным горизонтом, проплывали сейчас светлые воспоминания о его первой любви.

– Приступай, – сказал я кротко. – Выполняй обещание.

Черно Да Скоро вздохнул. Провел ладонью по голому черепу; странно, что ничем не согретая башка господина мага до сих пор не покрылась изморозью.

– Видишь ли, Ретано… Дело в том, что я продолжаю нуждаться в твоей помощи. Вспомни, как мы договаривались, – «услуга за услугу»… Я прошу тебя – потерпи, помоги мне еще чуть-чуть, тебе это нетрудно, зато я буду обязан по гроб…

Он говорил не оборачиваясь. Буднично, словно советуясь со мной по поводу погоды.

Я прямо-таки физически ощутил, как по клинку моей шпаги бегут холодные мурашки.