Авантюрист и любовник Сидней Рейли

Станислава Адамовича самого вызывали «на ковер». Подчиненные не были посвящены во все детали. Но он-то знал, чем грозит ему срыв операции. Вадим Штейнберг по плану должен был беспрепятственно перейти границу и вернуться в Хельсинки. Так велел сам Артузов. Теперь — хана. Отстранят от дел. Уволят с должности. Посадят в тюрьму. Ушлют, куда Макар телят не гонял. И дернул же черт дозорных проявить бдительность в самый неподходящий момент!

И все же Мессинг надеялся на лучшее. Он вез в столицу козырь — ценности, найденные в бауле Массино, и камни, зашитые в его вещах. Преступная жадность, проявленная Сергеем Деревщиковым, может оказаться спасительной. А вину свалить не на кого… Деревщиков скончался от раны, полученной в перестрелке.

7. СНОВА ПЕПИТА БОБАДИЛЬЯ, ВДОВА

«…И сын Рейли, и жена его (последняя из его жен — законная, католически обвенчанная Пепита Бобадилья), да и сам Рейли только и делали, что писали мемуары о том, каким он был искусным разведчиком. Книжки эти — различных годов издания, от двадцатых до шестидесятых, — продаются на Западе свободно».

(Из очерка Р. Пименова «Как я искал шпиона Рейли».)

«…Пепита выпустила о нем книгу, включив в нее, кроме своих о нем воспоминаний, краткую автобиографию самого Рейли-Реллинского, которая, весьма возможно, тоже была написана ею самой. Вся книга не стоит бумаги, на которой она напечатана, но кое-что можно узнать о Рейли из его писем к Пепите, часть которых приведена целиком, и даже в факсимиле. От всей книги тем не менее остается впечатление, что Пепита была не только неумна, но и совершенно несведуща в русских делах…»

(Из книги Н. Берберовой «Железная женщина».)

Москва, 1 октября 1925 года

— Ты мне голову не морочь! — Артузов медленно и грозно подымался из-за стола. — Какая, к чертовой матери, шальная пуля? Ты лично отвечал за проведение операции на границе!

— Артур Христофорович… Ну, Артур Христофорович… — беспомощно лепетал Мессинг. — Кто мог знать? Чернов попал в лазарет… Ребята молодые, неграмотные… Бдительность проявили… И потом, ценности… Спасли для государства на несколько миллионов…

— Погоди, какие ценности? Ничего не понимаю! Железного должны были выпустить через «окно»!

— Какого Железного? — в свою очередь изумился Станислав Адамович. — Там, кроме Деревщикова и Тойво Вяхьи, были двое. Один с ценностями… — Мессинг суетливо порылся в портфеле и дрожащей рукой выложил на стол удостоверения, изъятые у контрабандистов. — Вот…

Артузов взял бумаги и близоруко прищурился:

— Френсис Барнс… Таукчи Дмитрий Иванович… Винченцо Массино… Штейнберг! Вот он, Железный! Я лично это удостоверение подписывал! Идиоты! — он в сердцах швырнул бумажку на стол и взял следующую. Брови его поползли вверх: — Рейли, твою мать, британский подданный… При чем тут Рейли? Реллинский?

Мессинг молчал.

— Он, что ли, ценности нес? Ни хрена ж себе… — Артузов почесал затылок. — Ай да Реллинский! Ай да чекист! Так вы, выходит, Георгия Васильевича кокнули?

— При чем здесь Георгий Васильевич? — вконец растерялся Мессинг. — Да я его вчера видел… живого… и даже трезвого… В Питере, в управлении…

— Блядь! А это тогда кто же? — Артузов помахал в воздухе паспортом Джорджа Рейли.

— Это у второго было… Который Штейнберг…

Артур Христофорович без сил опустился на стул и глубоко задумался.

Воспользовавшись паузой, Мессинг с торжествующим видом поставил на стол начальника КРО небольшой, туго набитый баул.

Артузов поднял голову:

— Что это ты мне суешь?

— Ценности, — Станислав Адамович торопливо расстегивал ремни. По бордовому сукну раскатились золотые монеты, прозрачные и разноцветные камни. Тускло блестели золотые церковные чаши. Сам собой растворился походный образок и оттуда строго и печально взглянула на Артузова Божья Матерь…

— Убери эту рухлядь в жопу, — распорядился Артур Христофорович, отводя глаза. — В музей… А что мне теперь прикажешь делать? «Трест» проваливается…

«Посылка пропала бесследно зпт ждем вас ближайшие дни».

(Телеграмма от Марии Захарченко-Шульц в Лондон от 29 сентября 1925 года.)

«Немедленно выезжаю тчк»

(Ответ Пепиты Бобадильи в Хельсинки от 30 сентября 1925 года.)