Авантюрист и любовник Сидней Рейли

(Из книги Д. Голинкова «Крушение антисоветского подполья в СССР».)

Патроны кончились. Френсис отбросил пистолет в сторону и прижался лицом к холодной спине мраморной красавицы.

— Дострелялся, гад?! — перепрыгивая через ступеньки, усатый бросился на площадку второго этажа, держа пистолет наготове. — Сука английская!

Френсис перекрестился и вышел из-за статуи.

Усатый был в нескольких шагах от него. Его глаза встретились со взглядом Кроми. И в тот же момент откуда-то сзади раздался выстрел.

Френсис рухнул на пол и больше не шевелился.

— Тьфу! — сплюнул усатый. — Надо же… наповал…

Он обернулся и строго спросил:

— Какой идиот его шлепнул?

— Я… — отозвался рыжеволосый паренек с едва пробивающимися усами. — Я с черного хода прошел… Я не хотел… Думал, он сейчас на вас нападет…

— Думал, думал! — передразнил усатый. — Головой работать надо, а не думать! Велено было взять его живьем. Арестовать, так сказать, для дальнейшего допроса. А ты, дурак, думал… Он же и пистолет-то бросил. Патроны, видать, кончились.

Паренек опустил голову и шмыгнул носом.

— Дык я… — пытался оправдаться он.

— Ладно, — вдруг махнул рукой усатый. — Скажем, убит при оказании сопротивления. Тем более его все равно бы расстреляли, гниду буржуйскую. Наших-то он не пожалел.

Милиционер снял фуражку и посмотрел на тела убитых Кроми чекистов. Остальные последовали его примеру.

— Все, — усатый снова надел фуражку. — Ты, Вербицкий, и ты, Шингарев, вынесите тела. Колтунов останется с раненым. Остальные — за мной! Обыскать помещение!

Неоконченное письмо Дженни, как единственный документ, было отправлено в Москву, в архив ВЧК.

«Архивы посольства разграблены, и все разрушено. С трупа капитана Кроми снят крест Святого Георгия, его потом носил один из убийц. Английскому священнику было отказано в разрешении читать молитвы над телом».

(Из телеграммы датского посла в Петрограде Г. Скавениуса, полученной в Лондоне 3 сентября 1918 года.)

«Глубоко огорчен гибелью Кроми. Я был с ним лично знаком с семнадцатого года и считал человеком очень одаренным, исключительно высоких профессиональных качеств… Серьезно надеюсь, что правительство, несмотря на перегруженность делами, будет преследовать виновников этого преступления с неустанной настойчивостью. Единственная политика, которая представляется эффективной, — установить, что конкретных лиц, входящих в большевистское правительство, постигнет справедливое возмездие, сколько бы времени это ни потребовало, и заставить их почувствовать, что это возмездие станет важной целью британской политики и будет твердо преследоваться на всех этапах войны и послевоенного урегулирования».

(Из специального документа, представленного У. Черчиллем военному кабинету 4 сентября 1918 года.)

Глава 6 «Я ПРИКОВАН К ЭТОМУ ИМЕНИ»

Москва, 1 сентября 1918 года

Петерса разбудил резкий телефонный звонок.

— Алло? Алло? — доносился откуда-то издалека мужской голос.

— Алло, барышня, ничего не слышно! Алло! В трубке раздались короткие гудки. Петерс нажал на рычаг, и телефон тут же снова затрезвонил.

— Алло? Товарищ Петерс? Соединяю… — телефонистка защелкала какими-то рычажками, и ее голос сменился мужским тенорком:

— Товарищ Петерс?

— Да, — кивнул Ян Христофорович, и у него что-то сжалось в районе солнечного сплетения, как это всегда бывало в предчувствии неприятностей.

— Что вы там себе позволяете, в вашем ЧК? — возмутился неизвестный собеседник. — Что это за аресты? Что это за…

— Позвольте, позвольте, — перебил звонившего Петерс. — А кто вы, собственно говоря, такой?

— Наркоминдел Чичерин, — буркнул мужчина.

— Ой, простите, Георгий Васильевич, не узнал, — Петерс сразу смягчил тон. — Вы же осведомлены о событиях последних дней. Товарищ Ленин ранен, товарищ Урицкий убит в Питере…

— Но при чем здесь главы дипломатических миссий? — раздраженно перебил его Чичерин. — Что за самоуправство? Это международный скандал! В то самое время, когда мы всеми силами стараемся наладить дипломатические отношения с Англией И Францией, вы арестовываете их представителей и обвиняете в каком-то заговоре!