Авантюристы гражданской войны: историческое расследование

Борис Савинков остался в истории революции и гражданской войны загадочной фигурой заговорщика, считавшего, что от его воли зависит весь ход истории. Он силился подчинить себе время и пространство, был необычайно импульсивен, пытался, как говорится, лбом прошибить стену. Живя в мире своих наркотических видений, жизнью героев своих книг, он часто не мог здраво анализировать политическую ситуацию.

Российская история — сплошная литературщина, а действия писателя — террориста отчасти были попыткой подражания литературным героям детства.

Черчилль, друживший с Борисом Савинковым, посвятил ему несколько страниц в своей книги «Великие современники». Борис Савинков, писал Черчилль, сочетал в себе «мудрость государственного деятеля, качества полководца, отвагу героя и стойкость мученика». Весьма возможно, что англичане хотели видеть его «либеральным диктатором России». [288]

А вот Дмитрий Философов, разочаровавшись после раскаяния Савинкова в своем друге, писал, что решил считать его «человеком конченым в политическом и моральном отношении...». «Вы мертвый лев!» — восклицал вчерашний друг. Тот же Философов писал о Борисе Викторовиче: «В нем виден обыкновенный честолюбец в тоне дешевого ницшеанца... Он должен властвовать и быть «во главе».

Весьма известный в начале века писатель Михаил Арцыбашев заметил тогда о Савинкове: «...все-таки он не был подлинным пророком и вождем. Он боролся честно и храбро, но не во имя своего внутреннего чувства, своего свободного «я», а во имя идеи, не им созданной, не им поставленной».

Скорее всего, Арцыбашев был прав. Савинков толком не разобрался ни в своих убеждениях, ни в своих чувствах. Он одновременно восхищался террором и ужасался его губительности... Он, казалось, жил только для революции, но постоянно тратил огромные деньги, что брались под «прямые действия», на себя... Он боролся с «правыми» и, одновременно, прокладывал им дорогу... Он боролся с абсолютизмом и сам стремился стать диктатором... Он был убийцей и поэтом... В нем уживалось несколько человек-антиподов во всем.

В 1931 году, уже после смерти Савинкова, в Париже стараниями литераторов, друзей Бориса Викторовича — Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского, был выпущен сборник стихов «убиенного поэта-террориста» под его литературным псевдонимом «Ропшин».

Есть в нем строчки, запечатлевшие мятущуюся душу демона, который никак не может обрести душевный покой:

Нет родины — и все кругом неверно, Нет родины — и все кругом ничтожно, Нет родины — и вера невозможна Нет родины — и слово лицемерно, Нет родины — и радость без улыбки, Нет родины — и горе без названья, Нет родины — и жизнь, как призрак зыбкий, Нет родины — и смерть, как увяданье... Нет родины. Замок висит острожный, И все кругом не нужно или ложно...

Сидней Рейли — суперагент

«Ни один другой шпион не обладал такой властью и таким влиянием, как Рейли», — говорилось в популярной книге, посвященной истории английской разведки. Он был мастером покушения — по части застрелить, задушить, отравить, и мастером дамского обольщения. «Джеймс Бонд» начала века! Его русский друг Борис Суварин писал о нем после о его гибели: «Очень замкнутый и неожиданно откровенный. Очень умный, очень образованный, на вид холодный и необыкновенно увлекающийся. Его многие не любили, я не ошибусь, если скажу, что большинство его не любило. «Это авантюрист», — говорили про него... Он был очень верующим человеком (по-своему) и очень верным в дружбе и полюбившейся ему идее... Он работал в Интеллидженс сервис... Рейли был очень сильным и спокойным человеком. Я видел его на дуэли. Он был очень добрым и иногда очень заносчивым, но для друзей своих, очень редких, он был своим человеком, закрываясь, как ставнями, перед посторонними».

Очевидец так описывал его: «Бледный, длиннолицый, хмурый человек с высоким покатым лбом и беспокойным взглядом. Походка выдавала военного человека».

В декабре 1917 года в Советскую Россию прибыл странный субъект. У него были грандиозные планы, и он думал, что сможет ускорить падение ленинской диктатуры и возвратить Россию в военный лагерь Антанты. Считалось, что английская разведка «Интеллидженс сервис», агентом которой был этот субъект — лейтенант Сидней Джорж Рейли, — наделила его большими секретными полномочиями. [290]

В то же время есть предположения, что Рейли был самозванцем и умело представлял себя «вершителем истории», не имея на то никаких прав, ведь главным резидентом английской разведки в России был Эренст Бойс.