Авантюристы. Книга 1

С первого мотоцикла, соскочил из-за спины водителя лейтенант и, сделав несколько шагов, остановился, заложив руки за спину, недоуменно оглядывая строй.

Офицера удивила форма одежды стоящих солдат. В хромовых сапогах и в черных куртках они являли, по его мнению, нелепейшее зрелище.

– Что здесь происходит?– спросил он и стоящий от него в десятке шагов Фриц ответил быстро, но слегка бестолково от волнения вдруг его охватившего.

– Здесь, герр лейтенант, построение батальона. Так что,.. стоим.

– Вижу, что не лежите,– оборвал его лейтенант.– Я спрашиваю, что это за маскарад?

– Это не маскарад, герр лейтенант. Это приказ Фюрера. Новая форма одежды для рядового состава Вермахта,– возразил ему Фриц, набираясь решимости.

– Что? Какого Фюрера?– растерялся лейтенант.– Где офицеры?

– Нашего. Адольфа Гитлера. А офицеров мы расстреляли, за саботаж этого приказа.

– Что-о-о? Как это расстреляли? Всех?

– Нет. Один убежал.

– За что расстреляли? По чьему приказу?– вытаращил глаза лейтенант и потянулся к кобуре.

– За саботаж и воровство казенных средств, отпущенных на выплату жалования рядовому составу. Без приказа расстреляли. По совести. Вы, герр лейтенант, руку от кобуры держите подальше, парни взвинчены и могут неправильно понять. Вот так. Командир первого взвода, первой роты, временно нейтрализуйте лейтенанта, а братьям мы сейчас объясним в чем тут дело,– унтер офицер первого взвода, первой роты, скомандовал и взвод, разбежавшись на отделения, выстроился вокруг лейтенанта, взяв его на прицел.

– Сдайте оружие, герр лейтенант.

– Чт-о-о-о! Как это сдайте? Кому? Тебе унтер?

– Мне, герр лейтенант,– кивнул унтер и ловко выхватил из кобуры лейтенанта пистолет.

– Да вы все под суд пойдете за это. Одумайтесь, идиоты. В концентрационный лагерь захотели?– возмутился лейтенант, пробуя вразумить солдат.

– Молчать!– вдруг рявкнул на него унтер.– Может меня и концлагерь ждет, но тебя, шкура, я на прощанье обязательно пристрелю, чтобы не так обидно было баланду лагерную хлебать.

Лейтенант опешил от такого нарушения уставной субординации и, повернувшись к своему взводу, скомандовал:

– Пулеметчики, по врагам нации огонь!– однако пулеметчики, сидящие в колясках, приказ выполнять не спешили, оглядываясь друг на друга и недоуменно пожимая плечами.

Сказать, что-либо лейтенанту больше не позволили, сбив с ног прикладами, заломав руки и заткнув рот солдатским полотенцем. Так его и держали сразу четверо, чтобы не мешал Фрицу объяснять взводу мотоциклистов положение дел.

А Фриц, яростно жестикулируя, демонстрировал пачки марок, изъятые у "ворюг" и тыкал пальцем в сапоги и куртки. Челюсти у мотоциклистов поползли удивленно вниз и отвисли бы до груди, если бы не тугие ремешки касок. А перед ними швырнули чемодан английских фунтов стерлингов, добивая этим фактом окончательно.

– Это что же выходит? Нам тоже положено по сто пятьдесят тысяч марок?– не поверил один из пулеметчиков, уставившись на чемодан с деньгами.

– Приказ Фюрера. Я сам слышал. Штурмбанфюрер врать не станет. Зачем ему врать?

– И где наше жалование тогда?– пулеметчик ткнул пальцем в сторону извивающегося в руках солдат лейтенанта.– Распакуйте ему рот. Пусть скажет,– просьбу его тут же удовлетворили и лейтенант, получив возможность говорить, заорал.

– Какое жалование? Идиоты. Нет такого приказа.– Ему снова заткнули рот тряпкой, а пулеметчик кивнул в его сторону.

– Говорит, что нет такого приказа.

– Наши тоже говорили, что не знают о таком приказе, а потом у них в чемоданах и тайниках все нашлось. И обмундирование, и деньги. Все до пфенига,– возразил ему Фриц.– Начали расстреливать по одному и сразу все нашлось. Даже водки русской целый грузовик и английские деньги. Так же и ваши, мерзавцы. Все они скоты на солдатской шее жируют.

– Так-то оно так, но…– пулеметчик снял каску и поскреб в затылке.

– Что "но"?

– Там за нами наш полк идет, чего-то топчется у овражка и еще эти эсэсовцы хохлы. С ними как?

– Объясним!– рубанул Фриц воздух рукой.– Как есть, все расскажем.

– А герр оберст прикажет стрелять и все…– Это что же? Братоубийство?

– Значит, нужно не допустить этого как-то…– уверенности в голосе у Тельмана убавилось.– Нужно арестовать офицеров и рассказать правду всем. А потом видно будет.

– А эсэсовцы? Им, я слышал, вообще жалование пока не платят. Только паек дают.

– И их арестовать вместе с офицерами,– решительно заявил Фриц.

– Их два батальона. Почти тысяча человек с отдельными взводами,– с сомнением покачал головой пулеметчик. Без крови никак. Их, правда, и не жалко, "Стрельцов сечевых ", но и они ведь, сколько наших перебьют.

– Тогда что?

– Может, сдадитесь? Герр оберст сам вояка и фронтовиков любит. Вряд ли он участвует в воровстве. Мимо него это как-то провернули.

– А если нет, если участвует?– Фриц вздохнул тяжко и предложил свой вариант развития событий: