Авантюристы. Морские бродяги. Золотая Кастилия

Выйдя за город, флибустьеры остановились.

– В какую сторону поворачивать? – спросил Данник.

– Это зависит от твоей собаки, – сказал Филипп, передавая ему платок.

– Смотри, приятель, – прибавил юнга, – речь идет о тысяче франков.

– Не беспокойся, – заметил слуга, – я же сказал тебе, что они уже у меня в кармане.

Он взял собаку за ошейник и дал ей понюхать платок.

– Ищи, Монако, – приказал он, – ищи, моя добрая собака, ищи!

Монако несколько раз обнюхал платок, вороша носом складки, потом поднял морду и устремил на своего хозяина глаза, в которых светился почти человеческий разум. Данник отпустил Монако. Собака тотчас уткнула морду в землю и начала бегать, описывая все более сужающиеся круги.

Вдруг она остановилась, отрывисто залаяла и, взглянув на хозяина, помчалась вперед с быстротой стрелы.

– След найден, – сказал Данник.

– В погоню! В погоню! – вскричал Филипп. Флибустьеры бросились вслед за собакой.

Было около семи часов вечера, когда юнга увидел Данника и когда ему пришла в голову мысль использовать в своих интересах понятливость Монако. Солнце заходило. Несмотря на поздний час, флибустьеры решительно продвигались вперед.

К двум часам утра собака, которую, из опасения потерять ее из виду ночью, взяли на поводок, проявила беспокойство и несколько раз возвращалась назад.

– Следы пересекаются, – сказал Данник, – было бы лучше остаться здесь до восхода солнца.

Никто не возражал. Этот безумный бег в продолжение нескольких часов по почти непроходимым дорогам ослабил если не мужество, то, по крайней мере, силы флибустьеров. Филипп тоже был изнурен усталостью.

На том и порешив, разбили стоянку, улеглись, кто как мог, и скоро все уже спали.

Им оказалось достаточно нескольких часов сна, чтобы полностью восстановить свои силы. Собаку снова пустили по следу, дав ей понюхать носовой платок. Через две минуты она нашла след и пустилась бегом, как и накануне, в сопровождении флибустьеров, во главе которых мчался Данник, беспрестанно крича:

– Ищи, Монако! Ищи, моя добрая собака!

Так они бежали довольно долго. К восьми часам утра собака, которую флибустьеры на некоторое время потеряли из виду, начала бешено лаять.

– Что-то есть, – проговорил Данник.

– Поспешим! – вскричал Филипп, задыхаясь.

Данник вновь принялся подгонять собаку. Вдруг раздался пистолетный выстрел.

– Черт побери! – закричал Данник, отпрыгнув в сторону, как тигр. – Мою собаку убивают! Держись, Монако, мы здесь, мы здесь!

Собака продолжала бешено лаять. Вдруг флибустьеры очутились прямо перед оградой дома.

– Кажется, мы нашли то, что искали, – сказал Данник.

– Славная собака! – вскричал Шелковинка. – И какая счастливая мысль пришла мне в голову!

– Остановитесь, – произнес Филипп.

Он подошел ближе и осмотрел дом. Скоро лицо его просияло: он увидел знамя над боскетом.

– Наконец-то, – вскричал он с восторгом, – я нашел ее!

И, забыв всякую осторожность, он ринулся вперед.

– Кто идет? – закричал грубый голос.

– Друг, – ответил он тотчас.

– У меня нет друзей среди разбойников. Прочь – или я выстрелю!

Флибустьеры, предвидя битву, приготовили оружие. Но, против всеобщего ожидания, после этих резких слов наступило довольно продолжительное молчание, потом вдруг ворота распахнулись и в дверях показались два человека: дон Фернандо д’Авила и донья Хуана в мужском костюме. Филипп хотел броситься к ней, но девушка удержала его движением руки.

– Что вам нужно? – спросил дон Фернандо мрачным голосом.

– Чтобы вы сдали этот дом, которого не можете защищать, – ответил Филипп.

– Сдаться вам? – произнес губернатор с презрительной улыбкой. – Лучше умереть с оружием в руках!

– Ваша жизнь и ваше имущество будут сохранены.

– Да, как вы сохранили жизнь и имущество жителей Маракайбо и Гибралтара. Чем вы можете поручиться в этом?

– Моим словом, сеньор кабальеро, словом Филиппа д’Ожерона.

Наступило минутное молчание. Дон Фернандо с трудом сделал несколько шагов вперед, опираясь на свою шпагу.

– Выслушайте меня, – сказал он.

Молодой человек подошел ближе.

– Я опекун этой девушки, – с трудом продолжал дон Фернандо. – Только что она призналась мне в своей любви к вам… Я не буду сейчас расспрашивать, как родилась эта любовь… Она говорит, что вы честный человек и настоящий дворянин. Клянетесь ли вы мне уважать ее и защищать?

– Клянусь.

– Я принимаю ваше слово… Умирающим не лгут, а я умираю.

– Сеньор! – вскричала девушка.

– Молчите, донья Хуана, время не ждет, дайте мне договорить… Эта девушка была мне поручена в детстве герцогом Пеньяфлором. В этом бумажнике находятся доказательства моих слов, возьмите его.

Он вынул из кармана бумажник и подал его молодому человеку.

– Вы клянетесь, что честно сдержите ваше слово?

– Не только относительно доньи Хуаны, но и относительно вас и ваших товарищей, клянусь вам.

– О! Я сам сумею позаботиться о себе, – произнес дон Фернандо с горькой улыбкой. – Бог свидетель, при своей жизни я старался исполнять обязанности христианина и солдата как честный человек. Я умру, не упрекая себя ни в чем… Донья Хуана, отворите дверь дома.

Молодая девушка поспешила повиноваться.