Авантюристы Просвещения: «Те, кто поправляет фортуну»

В ту пору Билиштейн во второй раз встречается с Казановой, жившим в Берлине с июля по сентябрь 1764 г. и так же тщетно искавшим теплого места при прусском дворе. Год спустя в Петербурге барон рассказал венецианцу, что предложил королю прорыть канал на Маасе, который, в противовес тому, что он предлагал раньше Голландии, дал бы все преимущества Пруссии, но Фридрих II, поразмыслив полгода, отказался, дабы не ссориться с Генеральными штатами [482]. Г. Л. Николаи утверждает, что эксперты дали отрицательное заключение, назвав план химерой. К одному из писем к Казанове Билиштейн приложил экземпляр «Альтонской газеты» (Gazette d’Altona), где был напечатан королевский ответ [483]. Но теперь лотарингцу надо было искать новое поле деятельности.

Ничего не зная об этом, Ф. М. Гримм в «Литературной корреспонденции» от 15 апреля 1764 г. предсказал судьбу Билиштейна. Рецензируя его книгу «Опыт лотарингской навигации», он в шутку написал, что автор, предлагающий решительную переделку мира, «должен присоседиться к трудам Петра I, соединить через центр Российской империи Черное море с Балтийским, а оттуда воротиться в Парижский госпиталь» [484]. В первый раз, пусть не впрямую, барон назван безумцем.

В Берлине Билиштейн сводит знакомство с русским послом В. С. Долгоруким, приятелем Бернардена де Сен-Пьера, и с канцлером, графом М. И. Воронцовым, возвращавшимся на родину после путешествия по Европе — двухлетней почетной ссылки. Барон изложил ему свои идеи, вручил книги и рукописи для ознакомления и передачи императрице. Из них, как он считает, особый интерес представляли до нас не дошедшие «Политические и военные путешествия» и «Исследование страны» («Voyages politiques et militaires», «Reconnaissance int'erieure d’un pays»), которые могли бы быть применены к России. Книги — визитные карточки произвели должное впечатление, подтвердили репутацию европейской знаменитости и придали основательность блестящим замыслам. 7 января 1765 г. Билиштейн отправляет в Петербург мемуар и письмо к Екатерине II, где просится на русскую службу: «Мои познания в области политической навигации и каналов, надеюсь, позволят мне возглавить работы по соединению морей или рек, для которого обширная империя российская предоставляет такие возможности» [485]. Не дожидаясь официального ответа, Билиштейн решается ехать, рискуя все испортить [486]. К счастью, императрица по письменной рекомендации канцлера соизволила приказать принять лотарингца в службу и велела князю Долгорукому дать ему денег на дорогу. М. И. Воронцов пишет о том проездом из Либавы 4 (15) февраля 1765 г. своему племяннику А. Р. Воронцову, послу в Лондоне, будущему президенту Коммерц-коллегии и канцлеру, надеясь, что тот знает барона «по репутации его сочинений», и присовокупляет: «Оный Билистейн дворянин из Лотарингии и весьма в статских и политических делах искусен, и мы можем его с пользою во многих делах употреблять» [487].

В Петербурге Билиштейн благосклонно принят императрицей и с ее дозволения 17 (28) мая 1765 г. представляет условия, на которых хотел бы служить: должность советника коммерции, по рангу равную полковничьей, и жалованье в две тысячи рублей, оплаченные командировки, деньги на обустройство, а в случае его смерти пенсион в тысячу рублей жене-англичанке Анне Хигинс и детям, буде они родятся [488]. Екатерина II накладывает положительную резолюцию и «Санктпетербургские ведомости» сообщают 19 (30) августа 1765 г. (№ 66): «Перед недавним временем Ее Императорское Величество прибывшего сюда господина барона Билистена для превосходного его знания во многих делах, всемилостивейше пожаловать соизволила советником коммерц-коллегии с пожалованием в год по 2000 рублей» [489].