Авантюрные хроники: английская дипломатическая служба в России

Ремесленники тянулись к городам, где было проще обменять свои изделия на хлеб и другие продукты. В середине столетия городов в России насчитывалось без малого сто. Крупнейшим была Москва, в которой проживало до 100 тысяч человек. В Новгороде – около 25 тысяч человек, в Можайске – около 6 тысяч человек, в Коломне – тысячи три. Одновременно с городами росли и более мелкие торгово-ремесленные поселения – «посады», «рядки». Такие поселения зачастую имели свою узкую специализацию, что требовало налаживания обмена. Именно в этот период в России начинает формироваться сеть мелких «торжков», располагавшихся при монастырях или в селах и слободах. Основным товаром на внутреннем рынке был хлеб. В хлебной торговле принимали участие посадские люди, крестьяне, монастыри. Важными товарами также были рыба и соль. На торговле солью специализировались северные монастыри – Соловецкий и Спасо-Прилуцкий. Росту хозяйственных связей способствовали ярмарки, обычно организуемые в городах и при монастырях. Монастыри были заинтересованы в том, чтобы ярмарки проходили возле монастырских стен, поскольку торговые пошлину частично шли в их казну. В середине XVI столетия предпринимались попытки упорядочить взимание различных пошлин, связанных с торговлей и провозом товаров. В эпоху раздробленности каждое из княжеств и земель имело свой порядок сбора торговых и проезжих пошлин. При Василии III начали вводить единые нормы и устанавливается понятие «государственного рубежа», единого для всей страны. Принимались меры для предотвращения незаконного (беспошлинного) ввоза и вывоза товаров: «по рубежам литовским, и по немецким, и по татарским заставы крепкие, и явка и мыт добре… бречи всего, и осматривати и беглых людей и заповедных товаров»35.

Литовско-украинский клан в Московии

По мере хозяйственного развития Московии и повышения привлекательности условий великокняжеской службы в Москву потянулись служилые люди, прежде всего полонизированная литовско-украинская знать. Особенно заметным это переселение стало при Иване III, когда на сторону великого московского князя перешли Федор Бельский, князья Одоевские и Воротынские, целый ряд пограничных князей, а в результате похода на Литву 1492 года – многие местные литовские князья. К концу правления Василия ІІІ вокруг московского трона прочно обосновались Милославские, Оболенские, Палецкие, Микулинские, Гедиминовичи

(Щеняевы и Голицыны), Одоевские, Лятцкие, Трубецкие, Стародубские, Ромодановские, Вишневецкие и многие другие. Все они составляли клан, спаянный происхождением и идеалами польской жизни и порядков, стремлением «взять свое от русских богатств». При этом «выезжане», как их было принято называть, не порывали связей с Польшей. Несмотря на враждебное отношения Василия III к полякам, его литовско-польско-украинское окружение посчитало возможным установить надёжную связь с польским королём и сеймом через специального посланника Заболоцкого36.

Знаковым событием стало появление на русской службе братьев Глинских. Михаил, Иван и Василий Львовичи Глинские перебрались в Москву в 1508 году вместе с семьями и дворовыми людьми. Следует отметить, что Михаил Львович получил воспитание в Германии и долгое время служил при дворе Альбрехта Саксонского. Василий Львович был женат на Анне Якшич, дочери сербского воеводы Стефана Якшича. Якшичи были в родстве с Бранковичами, последней династией сербских деспотов, и совместно владели серебряными, медными и свинцовыми рудниками в Венгрии и Трансильвании. Сбыт металлов осуществляла компания, известная как «Общая венгерская торговля» и принадлежавшая на паях уже упоминавшемся Якову Фуггеру и Яношу Турзо. Семейные кланы Якшичей и Турзо были связаны брачным союзом. Нельзя поэтому исключать, что переезд Глинских в Москву был предприятием с дальним прицелом: Фуггеры и Турзо хотели закрепить связи с Россией династическим браком37. И это им вполне удалось. После двадцати лет брака под предлогом бездетности жены Василия III Соломонии Сабуровой царя развели и женили в 1526 году на Елене Глинской, дочери Василия Львовича. Первенец от этого брака и наследник престола Иван Васильевич стал воплощением надежд «выезжан». Они без колебаний признали его «своим», а Анна Якшич стала первой воспитательницей будущего русского царя Ивана IV.