Авантюрные хроники: английская дипломатическая служба в России

После коронации Федора Иоанновича в мае 1584 года Годунов, еще только один из пяти членов опекунского совета, отправил Горсея в Лондон в качестве посла нового русского царя с известиями о происшедших в России событиях, а также с просьбой о поставках металлов, меди, олова и свинца, «что к ратному делу пригождаеца»94. Вез Горсей и специальное послание о посольстве Боуса. По дороге Горсей заехал в Ригу и выполнил весьма важное поручение Годунова. Ему удалось получить доступ к вдовствующей королеве Ливонии Марии Владимировне, дочери Владимира Старицкого, двоюродного брата Ивана Васильевича, убитого по его приказу еще в 1569 году. Мария Владимировна и ее малолетняя дочь в случае смерти бездетного царя Федора Иоанновича становились прямыми претендентками на царский престол. Горсею эти обстоятельства были хорошо известны. В Рижском замке Мария Владимировна и ее дочь содержались, по сути, на правах пленниц. Пользуясь расположением Юрия Радзивилла, ливонского наместника польского короля, Горсей получил разрешение встретиться с Марией Владимировной. Он передал ей приглашение Федора Иоанновича вернуться в Москву, чтобы не испытывать лишения на чужбине, и обещая ей все блага, соответствующие ее статусу. (Судьба Марии Владимировны оказалась предсказуемой – около 2 лет она пользовалась милостями нового русского царя, но затем по неизвестной причине ее постригли в монахини Подсосенского монастыря, где при невыясненных обстоятельствах скончалась ее малолетняя дочь.) Мария Владимировна несмотря на определенные сомнения приняла приглашение царя. Обстоятельства ее бегства до сих по не ясны. По одной версии Годунов, получив известие о согласии Марии Владимировны вернуться в Россию, организовал конные подставы на всем пути следования и обеспечил ее безопасность. Подобная операция представляется многосложной и отнюдь не безопасной. Более вероятно, что при содействии Горсея беглянка воспользовалась английским кораблем, стоявшем в Рижском заливе, который доставил ее к устью реки Невы. За оказанную услугу царский шурин обещал щедро наградить англичанина и добиться у государя особых привилегий для купцов Московской компании95. Правда, награды Горсею пришлось дожидаться очень долго. В июне 1604 года Борису Годунову было доставлено его послание, в котором он напоминал о данном обещании96. Послание было доложено Годунову только в январе 1605 года, а затем Годунов неожиданно скончался. Как утверждают историки97, долг был погашен только в 1630 году при Анне Иоанновне. Настойчивость Горсея, а затем и английского правительства, вызывает удивление, но в этом есть своеобразная логика «суконщиков», как называл англичан царь Петр. В Лондоне якобы рассматривали действия Горсея при освобождении Марии Владимировны как миссию официального представителя Московской компании и лично королевы Елизаветы, и поэтому вопрос был вынесен на официальный дипломатический уровень. В рамках версии бегства Марии Владимировны на английском корабле официальное требование со стороны английского правительства возмещения понесенных затрат и вознаграждения выглядело вполне логично.

В Лондоне Горсей явился к сэру Фрэнсису Уолсингему, который устроил ему аудиенцию у королевы. «Ее величество, – писал об этой встрече Горсей, – приняла письма царя и мою речь очень благосклонно и с большими похвалами мне; [она сказала, что] рада иметь слугу столь верного и опытного в делах, что ему дает поручение такой великий иностранный государь»98. Про послание Годунова Горсей в мемуарах вспоминает вскользь, потому что при докладе королеве произошло досадное «недоразумение». Горсей, как уже отмечалось, по просьбе Боуса несколько смягчил в своем переводе смысл послания Годунова по поводу пребывания Боуса в Москве. Как утверждает Горсей, несколько позже он по настоянию своего шефа, лорда Уолсингема уточнил содержание послания и якобы Боуса от дел удалили, а Горсею пришлось отправиться обратно в Москву. Ему было поручено передать две грамоты. Одна была адресована царю Федору Иоанновичу, и в ней Елизавета сообщала о том, что конфликт улажен и «промеж нас будет вечная любовь»99. Вторая грамота по совету Горсея была адресована лично Годунову. Елизавета полагала, что в лице Годунова она нашла «защитника английских интересов», «ласкателя англичан» при царском троне, который мог бы сбалансировать влияние Андрея и Василия Щелкаловых.

Андрей Щелкалов, думный дьяк посольского приказа, как уже отмечалось не любил английских купцов, не считал нужным предоставлять им монополию на торговлю через русский север в ущерб голландцам и немцам. Союз с Англией Щелкалов считал невозможным в виду уже чисто географической разобщенности двух стран и указывал царю на Габсбургов как естественных союзников в борьбе с Оттоманской империей, которая угрожала обоим государствам. Горсей утверждал потом, что голландцы ежегодно платили Щелкалову пять тысяч рублей.

Горсей о ситуации в России