Аварийный взлёт

Все оказалось именно так, как и предупреждал Дергачев: Татьяна Ивановна Тимина, начальник службы управления персоналом (а по-простому — главная кадровичка), всецело проявила себя занудой, буквоедкой и перестраховщицей. Она разговаривала, поджав губы, строго и непреклонно.

— Полагаю, вы знаете про закон о защите персональных данных?

— Знаю, — подтвердил Купревич.

— И вы хотите, чтобы я, исключительно по вашей просьбе, предоставила «личное дело» Ольги Валерьевны Егоровой. При том, что у нас подлежат строгой охране персональные данные всех сотрудников аэропорта, а уж персональные данные руководящего состава — с особой тщательностью.

— Да, я бы очень хотел, чтобы вы выполнили мою просьбу и предоставили, — вновь подтвердил Купревич.

Татьяна Ивановна посмотрела на него с возмущением приличной женщины, которой предложили публично сделать нечто неприличное.

— Вы же представитель правоохранительных органов! — гневно воскликнула она.

— Совершенно верно. Я представитель правоохранительных органов, который расследует убийство в вашем аэропорту. И вы прекрасно понимаете: на то, чтобы официально оформить запрос, требуется время. Да, в данном случае незначительное, но у меня и его нет. Вот поэтому я пришел к вам с просьбой.

Полковник старался говорить спокойно и даже с некоторой интонацией любезности. Хотя препирательство длилось уже минут двадцать, начинало смахивать на сказку про белого бычка и вполне могло вызвать раздражение.

— И вообще, при чем здесь Егорова? — фыркнула главная кадровичка.

— А вот это уже вас не касается. — Купревич решил сменить тон на более суровый. — А ваше нежелание сотрудничать вполне смахивает на воспрепятствование следствию.

Тут он, конечно, малость блефовал, однако на перестраховщицу Тимину неожиданно подействовало. Она хоть и была буквоедкой и строгой охранительницей закона о персональных данных, однако отнюдь не во всех юридических тонкостях разбиралась, поэтому совершенно очевидно напряглась.

— Я вовсе не воспрепятствую! — произнесла она нервно. — Я просто выполняю свои служебные обязанности.

— Конечно, конечно, — снова подобрел полковник. — Но, может, вы, опытный специалист, подскажите приемлемый вариант? Чтобы мы смогли все решить быстро и без проблем для вас?

Тимина, которая тоже малость подобрела от признания, что она опытный специалист, поводила глазами, вздохнула:

— Ну хорошо. Я готова вам предоставить «личное дело», если получу соответствующее распоряжение генерального директора. Но только в письменном виде! — подчеркнула она.

— Отлично! — отреагировал Купревич. — Позвоните, пожалуйста, сейчас генеральному директору.

Тимина недовольно поморщилась:

— А почему это не сделаете вы?

— Я могу. Но… мне кажется, — заметил полковник, — вы в этом вопросе главная. Поэтому лучше вы, а я готов буду Валерию Леонидовичу дать все пояснения. Хотя если хотите… позвонить могу и я.

Тимина несколько секунд подумала, видать, сглатывала признание своего главенства и ткнула длинным ногтем в клавишу селектора.

— Слушаю вас, Татьяна Ивановна, — откликнулся Огородов по громкой связи.

— Валерий Леонидович, полковник Купревич просит, чтобы я ему дала «личное дело» Ольги Валерьевны Егоровой, — с некоторой осторожностью произнесла Тимина. — А я сказала, что либо пусть сделают официальный запрос, либо…

— Зачем ему «личное дело»? — перебил директор.

— Я готов вам пояснить при встрече, — придвинулся к микрофону Купревич.

— А-а-а… Олег Романович! Вы там?

— Да, я здесь. Татьяна Ивановна готова дать «личное дело», если вы в свою очередь дадите разрешение.

— Мне нужно письменное разрешение! — вклинилась Тимина.

— Подготовьте нужные материалы, Татьяна Ивановна, вы получите мое письменное разрешение, — распорядился Огородов и добавил: — А вам, Олег Романович, не сложно будет зайти ко мне в кабинет?

— Не сложно, — ответил Купревич.

Через несколько минут он спустился с четвертого этажа, где обитали кадровики, на второй, где располагался временный штаб, положил в стол «личное дело» Егоровой и поднялся на третий этаж в кабинет Огоро-дова. Как говорится, все в одном месте.

Директор с подчеркнутой любезностью указал на кресло около журнального столика, сел тут же напротив, предложил чай-кофе. Полковник отказался.

— Поймите, пожалуйста, правильно, Олег Романович, наша Татьяна Ивановна очень ответственный человек.

— Понимаю, — кивнул Купревич. — Но и вы меня поймите… Я, конечно, должен был все сделать официально, но посчитал, что вполне можем обойтись без особых формальностей.

— Конечно. — согласился с необходимостью общего понимания Огородов и спросил: — А позвольте поинтересоваться, если это, конечно, не тайна следствия: зачем вам «личное дело» Ольги Валерьевны? Это же всего лишь официальные бумаги.