Аварийный взлёт

— Ты из-за этого с мужем развелась? — спросил Сергей и тут же сам на себя разозлился. Ведь сроду словесным недержанием не страдал, вообще не слишком-то считался разговорчивым, а тут брякнул. — Извини… — пробормотал он, но Ольга лишь плечами пожала:

— Это не я с ним развелась, а он со мной. И — да, в основном из-за детей. Но не потому, что у нас их не было, а потому, что я очень хотела, чтобы были. А его это как-то не очень волновало. И он от меня устал.

— То есть как — устал? — не понял Сергей.

— Ну, наверное, так, как люди устают от долгого ремонта. Вроде все делается, чтобы стало хорошо, как хочется, как запланировали, а это длится, длится… И в конечном счете для кого-то это становится невыносимым.

— Надо же… — задумчиво проговорил Сергей. — А я, похоже, всю жизнь провел в ремонте. То есть моя жизнь постоянно находилась в ремонте, хотя я это не очень замечал. А жена замечала, потому что она этим ремонтом и занималась. Ну, она так считала и в общем-то, наверное, была права. И в конечном счете она от меня устала. Вот так и сказала.

Дергачев никогда не отличался откровенностью. Особо близких друзей, вот так, для задушевных разговоров, у него никогда не было, а некогда самый близкий человек, жена, и так знала про него все, и даже, оказалось, больше, чем знал про себя он сам. Но сейчас словно лопнула тонкая крепкая пленка, в которую Сергей был герметично упакован, и полились слова. В какой-то момент он даже несколько испугался (куда его несет?), однако Ольга неотрывно смотрела ему в глаза и слушала так, будто он рассказывал нечто исключительно интересное и принципиально важное. Выплеснув все слова, он замолчал, и Ольга вдруг смущенно сказала:

— Знаешь, Сережа, а мы с Ниной тебя волком называли.

— Волком?! — изумился он.

— Нам казалось, ты внешне похож… И мы тебя побаивались. Вернее, Нина-то, конечно, нет, она никого не боится, она к тебе просто настороженно относилась, а я — да. Вот почему-то…

Ужин Кондакова устроила по принципу «пир — на весь мир». Последним кулинарного изобилия не выдержал Казик.

— Ах, дорогая Нина Григорьевна, вашу изумительную еду я буду долго вспоминать в минуты голода! — с пафосом провозгласил он.

— Вы что, голодаете? — недоверчиво уточнила Кондакова.

— Представьте себе, регулярно стою на грани, причем не по своей воле!

Нина Григорьевна, Ольга и Сергей деликатно, но на удивление дружно покосились на объемный живот Казика.

— А-а-а… — Казик похлопал себя по животу, — это ничего не значит. Все дело в моей сестре Софочке. Она совершенно на меня не похожа! Она с детства очень худая, а я с детства толстяк. Софочка относится к еде очень разумно, а я обожаю много и вкусно поесть, причем все то, что мне нельзя. Софочка считает, что от обжорства я получу инфаркт и инсульт, а я считаю, что всё это я получу на нервной почве. Потому что Софочка все время пытается посадить меня на диету, накормить чем-то ужасным, но малокалорийным, а я все время хитрю, изворачиваюсь, чтобы добыть нормальную еду.

— Ну, победа-то, судя по всему, за вами? — хохотнула Кондакова.

— Чаще всего — да, но знали бы вы, сколько мне приходится тратить усилий! — не столько печально, сколько иронично заметил толстяк. — Впрочем… — он удовлетворенно улыбнулся, — это меня некоторым образом тренирует. Да-да! Мой приятель подполковник Орехов называет меня хитрецом, шельмецом и авантюристом. И этим я в некотором смысле оказываюсь полезным правоохранительным органам.

— Уж это точно, — покивал Дергачев, вспомнив слова полковника Купревича: «У этого Казика такие накрученные мозги, что, когда все смотрят на проблему с разных сторон, он смотрит каким-то замысловатым зигзагом, и оказывается прав».

Да, в конечном счете все дело оказалось в психологии. Огородов придумал многослойный сценарий, чтобы избавиться от Старчука, сыграв на его психологии.

Самолет Казика улетал в час ночи. Провожать его отправились всей компанией. Ольга, несмотря на уговоры, дескать, у нее и так был напряженный день и лучше ей отдохнуть, категорически отказалась остаться дома.

— Не беспокойся, Аркадия Михайловича без тебя проводят через VIP-зал, Лавронин распорядился. А Купревич договорился, чтобы полетел бизнес-классом, — попытался уговорить Дергачев, но Ольга воспротивилась:

— Я хорошо себя чувствую. И я тоже хочу махнуть Аркадию Михайловичу рукой на прощание.

В VIP-зале пассажиров не было. При появлении среди ночи троих начальников, включая своего собственного, дежурный администратор Виктория удивилась, однако сработала вышколенность — никаких вопросов, лишь вежливая улыбка. Ольга сама отреагировала:

— Я до понедельника на больничном. У вас ведь все нормально?

— Не беспокойтесь, — успокоила Виктория и, обращаясь сразу ко всем, спросила: — Может, кофе или чаю?

— Нет-нет! — тут же последовал дружный отказ, а Казик, прижав руки к животу, едва ли не простонал:

— О, это не выдержу даже я!

«Забавный мужик, — подумал уже не в первый раз Сергей. — И опасный. Хотя классный. Вот надо же, чтоб такой замес».