Аватары тьмы

Никогда ещё Андрей не обходил щели с таким энтузиазмом. Лез в самую глубину, сидел там, прислушиваясь, принюхиваясь, выгибал максимально мембрану, стараясь хоть кого-нибудь уловить. Но пока обречённых, тем более, людей, нигде не предвиделось. Ничего! Когда-нибудь попадётся, главное, быть внимательным и готовым к действию. Попался же тот мужик, формакод которого Славика «из обезьяны человеком сделал», значит, найдутся и ещё.

Славик, кстати, ему про Веру и доложил, что не в силах она расширить границы формакода! Так она сама сказала, это архитектору, в свою очередь, драный Юрик выболтал. Господи, ну, хоть что-то! — думал Андрей, подходя к очередной щели. — Хоть что-то у неё сделать не выходит, и то — хлеб. А то явилась тут такая — святая и всемогущая — с небес прямо сошла!..

Не тут-то было! Чтоб чужие-то формакоды переделывать — это ж иметь их для начала надо. А откуда они взялись? Кто их добыл? Вот то-то и оно! Нужен, стало быть, теловик-то, как ни крути!.. Разбежались они, ага-ага! Только не далеко получилось: как человеческий формакод захотели, так снова к Андрюше и кинулись, ну-ну!

Только, знаете ли, подождать вам теперь придётся, дорогуши, ох, как подождать!..

— Андрюха! — донеслось снаружи.

Знакомый голос — да ещё такой громкий и взволнованный, что только что вползший в щель теловик развернулся и полез обратно.

— Андрюха! — раздалось над головой вместе с хлопаньем крыльев.

— Мишка!! — заорал теловик.

Ворон, уже пролетевший было мимо, обернулся и крикнул:

— Беги в деревню, там такое!

— Что случилось?! — Андрей припустил к домам, благо эта щель была самой близкой.

— Там Светка, быстрее! — прокаркал Мишка, улетая вперёд.

— Чёрт бы тебя подрал! — ругнулся теловик. — Трудно сказать, что ли?

Бормоча себе под нос разные предположения, он добежал до дороги, посредине которой уже собралась толпа.

— Пустите, пустите! — растолкав жителей, Андрей протиснулся вперёд и ошалело застыл, глядя на лежавшую на земле женщину.

На вид она была не молода, за тридцать, наверное, лицо — так себе, некрасивое, но фигура хорошая. Он понял, что это Светка, только по остаткам белой шерсти на боках и загнутым розовым коготкам на руках. Рядом стояла на коленях Вера, стараясь удержать её бившуюся об пол голову — бывшую крысу колотило так, что всё тело ходило ходуном, а пятки молотили по утоптанному киселю, выбивая частую дробь. Рядом валялось расколотое настольное зеркало — точь-в-точь такое же, как стояло у него дома на тумбочке. Глаза Светки закатились, рот был широко открыт и чёрен, и что-то стучало в её грудь изнутри, словно стремилось вырваться наружу, как в старом фантастическом фильме «Чужие».

— Чёрт! — Андрея пронзила догадка, и он бросился к себе домой.

Зеркало исчезло, а тумбочка была распахнута, стеклянная банка валялась на полу. Схватив её, теловик выскочил на дорогу и заорал, потрясая пустой ёмкостью:

— Щупальце!

Вновь растолкав жителей, Андрей пробрался к Вере:

— Это щупальце, она проглотила щупальце! Ты слышишь?

Он бросил банку, взял девчонку за плечо и вдруг почувствовал ураганный ветер — он ударил сверху, прижимая теловика к земле. Он с трудом поднял голову и увидел серебристо-серую трубу, и как из Светкиного рта туда тянется нечто тёмное и полое, дрожит, будто мягкий шланг, по которому толчками струится светящаяся субстанция. Она просвечивала сквозь тёмные полупрозрачные стенки, втекая прямо в Светку. Нет, не в Светку — вдруг понял Андрей, — а в то, что билось у неё внутри, грозя разорвать грудь. В щупальце! Ветер ещё больше усилился, бросив теловика прямо на бывшую крысу.

— Прочь! — заорала Вера. — Прочь!!

Кто-то схватил Андрея сзади, и одновременно в солнечное сплетение стало ввинчиваться что-то острое. Он закричал, пытаясь сползти, но руки и ноги стали быстро неметь, отказываясь подчиняться, а крик перешёл в хрип. Андрея потянули назад, сначала мягко, потом со всех сил, и вот уже что-то впилось в загривок и рвануло так зверски, что он отлетел назад и упал на спину. Ветер исчез, серая труба тоже, теловик видел только склонившееся над ним лицо Славика и морду Юрика — в зубах клок куртки.

— Кажись, оторвали! — сказал архитектор. — Ты как?

Андрей молча тёр солнечное сплетение — никак не мог отойти от жуткого ощущения, как что-то ввичивается в тело и проникает внутрь, стремясь перехватить контроль.

— Нормально, — выплюнув клок, ответил за него Пёс и, отвернулся к Светке, продолжавшей содрогаться в конвульсиях.

Славик подал теловику руку, помогая встать.

— Спасибо, — прохрипел тот и — боясь подходить слишком близко, чтобы это… не-пойми-что не могло наброситься на него снова — вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что там с бывшей крысой происходит.

Конвульсии явно сходили на нет, шерсть на боках исчезла, розовые загнутые коготки превратились в человеческие ногти, теперь на земле лежала настоящая женщина, но там, где изнутри что-то билось Светке в грудь, стало стремительно расползаться красное пятно.

— Господи… — прошептал Славик.

Пятно лопнуло, и из его середины показался твёрдый чёрный кончик.