Аватары тьмы

Тот веселья Ворона не поддержал, как, впрочем, и остальные. Занимая места на лавках, они с тревогой поглядывали на Веру.

— Ладно, я постараюсь короче, но сначала всё равно надо кое-что прояснить. Насчёт тел… — она ненадолго умолкла, сдвинув брови, и, собравшись с мыслями, продолжила: — Вы все просили меня перекроить ваши «тела» из звериных в человеческие, но формакод, который их держит, — это жёсткие рамки. Суть задана и капитальные изменения невозможны. Только косметический ремонт без перепланировки, вот и всё, что я могу, понимаете?

— Ты это уже говорила, — пробурчал Юрик. — Мне, во всяком случае.

— И мне! — подали голос крысы.

— Понимаем, — ответили остальные. — И что?

— Ничего, просто напоминаю. Для ясности того, — Вера обвела их взглядом, — что есть только два способа заставить «кисель» сформироваться в человеческое «тело». Первый — это получить новый, человеческий формакод — когда Андрей сумеет его добыть. И второй: отказаться от формакода вообще и использовать собственные ресурсы.

— Да о чём ты, блин? Какие ещё ресурсы? Как?.. — раздались вопросы и возгласы.

— Так, как это сделали мы с Андреем, — ответила Вера. — Наши тела сформировались сами, когда мы сюда попали и выглядят они так же, как на Земле, потому что мы помним, кто мы есть. Вы же, к сожалению, ничего про себя не знаете, потому и висели тут бесформенными клоками. Однако! — она вздёрнула руку, предупреждая волну возмущения и новые выкрики. — Однако когда вы ходили ко мне за улучшениями или я посещала ваши дома, то поняла, что не всё так просто! Один хочет то, другой — это, предметы, которые вы лепите, тоже отличаются, у каждого что-то получается лучше, что-то хуже! То есть все вы — разные, понимаете? Причём от добытого Андреем формакода эта разница почти не зависит, иначе все крысы лепили бы одни и те же предметы и вели бы себя одинаково, а у Юрика дом выглядел бы как собачья будка, а не корабль. Понимаете, что это значит?

— Это значит, мы что-то помним! — вскричал Юрик. — Я знал это, я говорил!

— Ты даже говорил, что видишь сны, — улыбнулась Вера.

— Да врёт он всё! — возмутилась Катька-серая-крыса. — Какие ещё сны, мы ж не спим ни хрена, вид только делаем! Дин, ну, скажи! — толкнула она кошку в бок.

— Врёт, конечно! — согласилась та. — Сны мы не видим, но иногда… иногда как будто что-то и правда всплывает, только ухватить никак не удаётся.

— А я думаю… — начал Мишка, но голос его утонул во всеобщем гвалте.

— Короче, неважно, кому чего кажется, но полного беспамятства ни у кого нет, вот к какому выводу я пришла! — дождавшись, пока все более-менее успокоятся, подытожила Вера. — А раз так, значит, и память, и осознание собственной личности сохранились, ваш световой багаж не пожран лысорями, он сохранился и надо только найти к нему доступ. И я нашла! Но… Но!

— «Но» — это то, что случилось со Светкой, — мрачно предположила Дина.

— Можно сказать и так, — кивнула Вера. — Она была тут самой любопытной, любознательной, все разобраться во всём пыталась, понять, что это за место и кто она сама. Поэтому и готова была рискнуть. Я сказала ей, что вроде бы нащупала, как можно попытаться протянуть связь с её настоящим, полным сознанием, но это опасно! Очень опасно, ведь я понятия не имею, чем дело закончится. Самое безобидное — это просто ничего не получится, однако моё соединение может что-то нарушить или повредить, чёрт, да возможно даже полное уничтожение её сознания! Но Светка всё равно хотела попробовать.

«Знаешь, — сказала она, я больше боюсь узнать о себе нечто ужасное, шокирующее. Это будет пострашнее, чем просто распасться… что-то же отличает нас от других, раз мы тут оказались? Вдруг мы — жуткие садисты-психопаты, массовые убийцы или ещё какие-то кошмарные маньяки?»

«Я так не думаю, — ответила я, хотя, вообще-то, никаких оснований к тому не имела, так, чисто интуитивно предположила. — Но гарантировать, естественно, не могу».

«Ну и ладно, пусть! Я всё равно хочу знать, хватит уже тупо сидеть тут как тыква, это просто невыносимо! Говори, что делать».

Тогда я попросила её принести собственноручно слепленную вещь, которая получилась у неё лучше всего, это поможет мне нащупать ниточку, что протянулась к сознанию и, обнаружив его, установить прочную связь. Светка пошла к тебе, Андрей, и забрала слепленное ею настольное зеркало — сказала, оно лучшее. Выглядела она, когда вернулась, странновато… растерянно как-то, что ли… трудно объяснить, но я… в общем, я списала это на волнение и страх перед предстоящим экспериментом.

— Но это был не страх, на самом деле она проглотила щупальце, — вздохнул Андрей. — Я спрятал его в тумбочку, но оно громко стучало, Светка наверняка полезла посмотреть, что это…

— Но глотала-то она его на хрена?! — не мог уразуметь драный Юрик, как и остальные — они тоже загудели, выражая всеобщее изумление.

— Так оно завораживает, когда стучит! Берёшь банку, и вибрация такая пронизывает, будто спиртного выпил, в голову ударило, и хочется ещё, я сам чуть на это не повёлся, еле удержался, засунул дрянь эту подальше в тумбочку!