Ave Eva

Ты, уходя, оставил мне «Россию»,
проигрыватель – новенький тогда,
наверно, ты хотел уйти красиво,
запомниться на долгие года.
И вот они промчались, эти годы –
или года –
как ты того хотел.
И ты пришёл.
Но есть закон природы,
простой закон отталкиванья тел.
Ах, мой моряк,
ты плавал слишком долго,
и позабыть тебя успела я,
и ни при чём тут вовсе чувство долга,
ни Бог,
ни муж,
ни школа,
ни семья.
Но позабыть – лишь половина дела,
а целое – влюбиться вдругорядь,
И я другое полюбить успела –
тот саксофон, который не унять.

«Мне и с тобою хорошо, и без…»

Мне и с тобою хорошо, и без,
тем дальше в лес, тем больше понимаю:
и потому, что времени в обрез,
и потому ещё, что дело к маю.
Как я люблю в начале мая дождь,
все эти почки, сжатые упруго, –
и если ты назад и не придёшь,
жизнь не сойдёт с назначенного круга.
И будет куст непоправимо жёлт,
и снова даль откроется за далью,
и не того мне жаль, что ты ушёл,
а что я рук не сжала под вуалью…

«„Враги человеку – домашние“…»

«Враги человеку – домашние», –
сказано на арамейском,
на арамейском сказано две тысячи лет назад.
Ох вы, мечты девчоночьи – розовые, зряшные!
Перевожу по подстрочнику:
«Семья человеку – ад…»

«И снова вижу девяностые…»

И снова вижу девяностые –
как фотографии в альбоме:
там все мои ключицы острые,
там ничего, младенца кроме,
там не змеится стерва-очередь,
талонов нет на сахар с гречкой
(ведь не глаза мои –