Август, 1956 год. Кризис в Северной Корее

К сожалению, автору не удалось найти непосредственных участников переговоров Мао Цзэдуна и А. И. Микояна, проходивших в Пекине в сентябре 1956 г. Недоступны и записи их бесед. Однако известно, что именно во время этих встреч было решено послать в Северную Корею совместную китайско-советскую делегацию, которая должна была рассмотреть сложившуюся там ситуацию. В. В. Ковыженко утверждал, что целью визита было не просто изучение обстановки в КНДР после августовского пленума. По его словам, делегация должна была добиться прекращения репрессий против яньаньской фракции и в случае необходимости подготовить замену Ким Ир Сена другим политическим деятелем, который был бы более приемлемым, с точки зрения Китая и СССР. В. В. Ковыженко хотя и не присутствовал при обсуждении данной проблемы, настаивал на том, что инициатива исходила от китайской стороны: «Когда Микоян беседовал с Мао Цзэдун, тот начал жаловаться на Ким Ир Сена. Он, мол, такой-сякой, войну дурацкую развязал, вообще действует бездарно, его надо убирать. Как раз в это время мы узнали и об августовском Пленуме, на котором некоторые члены ЦК сильно критиковали Ким Ир Сена. Мао Цзэдун предложил Микояну послать в Пхеньян совместную делегацию, чтобы разобраться с тем, что там происходит и, если потребуется, заменить Ким Ир Сена на более приемлемую фигуру»[244]. Если В. В. Ковыженко прав, и решение сместить Ким Ир Сена с поста или, по меньшей мере, выражаясь на жаргоне аппаратчиков того времени, «изучить этот вопрос», действительно существовало (а автор склонен этому верить), то принципиальная возможность такого поворота событий должна была получить одобрение самого Н. С. Хрущёва. Предполагалось, что по прибытии в Пхеньян советско-китайская делегация созовет Пленум Центрального Комитета ТПК, на котором будут отменены решения августовского пленума, объявлено о прекращении преследований сторонников оппозиции, а также проведено общее обсуждение ситуации в стране.

Примерно такая же картина вырисовывается из сделанных китайской стороной записей этой встречи: Мао выразил своё недовольство действиями Ким Ир Сена и репрессиями против «старых и проверенных партийных кадров», а также упомянул о былых прегрешениях северокорейского диктатора и предложил отправить в Пхеньян делегацию, которая бы разобралась с ситуацией на месте. К сожалению, пока неизвестно, существует ли в китайских документах подтверждение того, что у Москвы и Пекина были планы снятия Ким Ир Сена[245].

Объединенную делегацию возглавляли А. И. Микоян и Пэн Дэ-хуай. Анастас Микоян, брат прославленного авиаконструктора, по праву считался самым хитроумным и осторожным политиком в советском руководстве. Недаром А. И. Микоян был единственным членом Политбюро, который занимал этот пост при Ленине, Сталине, Хрущёве и Брежневе, но при этом избежал серьезных неприятностей и в конце концов умер своей смертью (как выражались в те времена московские остряки, мемуары Микояна следовало бы назвать «От Ильича до Ильича, без инфаркта и паралича»)[246]. На протяжении 1956 г. Микоян часто бывал в «горячих точках» коммунистического лагеря и фактически стал главным «кризисным управляющим» Москвы. В июле 1956 г. именно А.И.Микоян помог устранить агонизирующий сталинистский режим Ракоши в Венгрии, в октябре он вернулся туда и безуспешно попытался достичь компромисса с венгерскими оппозиционерами, а через несколько дней сопровождал Хрущёва в Польшу, где советской делегации пришлось с неохотой одобрить возвышение Гомулки[247]. Несмотря на подобный послужной список Микояна, представляется, что в случае с Пхеньяном его назначение оказалось случайным и состоялось просто потому, что Микоян находился в Пекине как раз в тот момент, когда в соседней с Китаем стране начался внутриполитический кризис. Ранее А. И. Микоян никак не был связан с Кореей, не знал ни ее, ни Дальний Восток в целом и, как отмечали многие, относился к корейцам достаточно высокомерно. С другой стороны, министр обороны Китая Пэн Дэ-хуай, знаменитый полководец, командовавший китайскими войсками в ходе Корейской войны, очень хорошо знал Корею и пользовался популярностью среди северокорейцев, особенно среди военных. Однако еще со времен войны он испытывал неприязнь к Ким Ир Сену, и, вероятно, чувство это было обоюдным. Назначение его главой делегации с китайской стороны не сулило Ким Ир Сену ничего хорошего.