Август

Маленький крепыш в кепке, показавшийся у памятника в компании двух молодящихся блондинок с «Петербурга» не ограничился криком и с ходу влепил застывшим от неожиданности перед Люсей цыганам одному в ухо, другому коленом в живот. Началась свалка, блондинки орали как резаные, призывая милицию, Люся умудрилась все же запустить своей банкой кому-то из нападавших по голове. Петров отпустил свою добычу, предварительно заехав ей острым локтем по позвоночнику, и кинулся на помощь «нашему» туристу в кепке, которому уже приходилось несладко. Тут откуда-то прозвучало хрестоматийное: «Атас!!! Ноги!!!», и цыгане, матерясь и прихрамывая, бросились зигзагами в разные стороны.

Один из них, на свое несчастье, побежал в сторону пристани, где и был встречен бежавшими на крики Толяном и Сашей. Муравьев, не сбавляя шага, на ходу срубил рукой на землю ошалевшего бандита и побежал дальше, к Петрову с Люсей. Анчаров беззвучно и сосредоточенно оседлал потерявшее сознание «тело» и стал по привычке устанавливать личность задержанного, быстренько пройдясь по его карманам.

Толян притормозил рядом с растерянной парочкой, отечески отряхнул Петрова, погладил нежно и успокаивающе по плечу Люсю, которая, впрочем, и не думала биться в истерике. Муравьев прикрикнул, чтобы замолчали, на продолжавших вопить блондинок, протянул руку и помог подняться сидящему на траве мужичку в кепке, пропустившему сильный удар в голову. Кепка, впрочем, из-за этого с головы его так и не слетела.

— Шпана! Наших бить — витиевато выматерился снова крепыш в кепке и, как ни в чем не бывало, спросил Муравьева, — вязать будем? — Тот посмотрел на часы и отрицательно покачал головой:

— Некогда, теплоход через 7 минут отходит!

— Понял! — деловито кивнул головой мужичок и не спеша двинулся к цыгану, которого задержал Петров, и который так и не смог еще подняться.

Женщины отвернулись, чтобы не видеть, как крепышок деловито охаживает грабителя ногами — хоть наука будет. Быстренько собрали вещи, раскатившиеся из порванной сумочки Люси, и дружно побежали на теплоход. Анчаров, задержавшийся еще на несколько секунд у второго «туловища», его же ножом, найденным в кармане, вспорол бандиту брюки на заднице, чтобы сползли при первой же попытке подняться, пнул разок беззлобно и ровной рысью догнал своих, — матросы уже готовились поднять сходни и покачали неодобрительно головами вслед пробежавшей мимо них на теплоход припоздавшей компании.

Глава шестая

— Как тебя зовут, браток? — поинтересовался Толя у мужичка в кепке, оттеснив блондинок, вытирающих своему кавалеру кровь с разбитой губы.

— Марат я, — гордо ощерился тот фиксатой улыбкой. — А ты кто? Мент, по повадкам судя?

— Да что ты, я простой бухгалтер, — усмехнулся подполковник. — Толя меня зовут. Спасибо тебе, Марат, за наших!

— Чего там, они не только твои, пароход у нас на всех один! — резонно заметил Марат, цыкнул на обожавших его, по всему видно, блондинок, и они сплоченной компанией отправились в сторону бара.

Саша, стоявший поодаль, при виде этого короткого знакомства, улыбнулся:

— Ну вот, а мы не захотели с ним дружить тогда, в автобусе, по дороге в монастырь.

— Дружить нам с ним и незачем, Саня, а вот то, что он «наших» в обиду не дает, невзирая на былую неприязнь — это меня радует. Жива еще Россия, майор! Пойдем в каюту, разговор у нас отложен, если не забыл.

— Пойдем, а чего ж не пойти? — немного напрягся Анчаров, но лицо его осталось непроницаемо доброжелательным. — С влюбленными нашими все в порядке?

— Молодцы, не растерялись. Это приключение им крепко поможет теперь. Люся только испачкалась, да ссадина на руке.

— До свадьбы заживет! — улыбнулся Саня и подобрел. — Наши девочки с бантиками в ресторане, я их предупредил, что мы с тобой ужинать не будем — встретимся позже, в диско-баре, там сегодня шоу.

— У нас, брат, одно шоу уже было только что, — рассмеялся Толян. — Пойдем, накатим граммульку, да поговорим о жизни нашей скорбной.

В каюте было тихо, уютно, чисто прибрано. Все вещи аккуратно разложены по шкафам и тумбочкам, не валялось скомканной одежды, вообще ничто не раздражало глаз. Саша помыл руки, в очередной раз вздохнул по поводу отсутствия в их «трюме» (так он называл нижнюю палубу теплохода) холодильника и начал накрывать скатерть-самобранку на скорую холостяцкую руку. Сквозь круглый иллюминатор, находившийся почти у самой воды, в каюту проникали оранжевые лучи низкого закатного солнца.

— Как на пожаре! — хмыкнул Толян, поглядев мельком на себя в зеркало.

— А что, уже горим? — деловито осведомился Анчаров, готовый мгновенно приспособиться к любому, самому резкому повороту в жизни.

Толян вытащил из своего чемодана очередную бутылку днестровского коньяку, довольно оглядел сервировку маленького стола и вздохнул:

— Помнишь, Саня, у тебя в кубрике похожий столик был откидной, только железнодорожный? Все тогда еще прикалывались над вами с Джеффом.