Август – июль

На Надиной остановке солнца почему-то не было. По пути в сторону общаги она увидела, как асфальт покрывается большими темными пятнами; три секунды – и начался ливень. Вода падала плотно, быстро и громко, как будто великан на небе включил свой великанский душ и забыл под него встать. Люди вокруг попрятались по магазинам и аптекам, но Надя не стала – она просто побежала вперед, чувствуя, как намокли волосы, какой липкой стала джинсовка, насквозь пропитанная дождем; как скользят ноги в босоножках, полных воды. Она бежала по лужам, почти зажмурившись; в голове пульсировала откуда-то взявшаяся фраза: льет, как сто чертей. Неожиданно ей стало очень весело, как будто вместе с водой на землю падала чистая небесная радость. В последний раз ей было так хорошо в лагере, в ночь вожатского посвящения, когда она в белом платье и красной толстовке носилась по темному дождливому лесу. Только сейчас она не была другой, не была Сейлор-HABS; чувствовала себя собой, Надей, которую обнимал и целовал, целовал, целовал последний летний дождь. Он любил Надю, жалел ее и прощал то, что она иногда об этом забывала.

В комнате было сухо, хотя окно осталось распахнутым. Надя переоделась, заварила чай и включила ноутбук – кто-то оставил сообщение во «Вконтакте». Настроение упало: это, наверное, Витя, по которому она не соскучилась, или Юра, который ничего хорошего не напишет. Кликнув на «Мои сообщения», Надя снова ощутила себя под теплым дождем: это была Кристина. «Привет, Надин! Как же я соскучилась! Как ты живешь? Мне твоя мама сказала, что ты уже в Омске. Давай скорее встретимся, мне столько нужно рассказать!!! Например, у нас там был вечер, посвященный Сэлинджеру. Это такой известный американский писатель, 27 июля было полгода, как он умер. У него самая известная книга называется «Над пропастью во ржи». Она такая классная, я просто в восторге!!! Напомни мне ее принести, тебе тоооочно понравится! Все, жду твоего ответа, назначай встречу, я всегда готова, целую :****»

9

Уже две недели длился сентябрь. Днем стало жарче, а ночью – холоднее; тополя всё желтели; на остановке «Советский исполком» стали продавать вареную кукурузу. Надя увиделась с Кристиной, но почти ничего не рассказала ей о своем лете, которое бы не выдержало сравнения с насыщенными каникулами подруги. Началась учеба и обычная жизнь. Несколько раз звонил Витя, звонил и писал, но Надя ему не ответила: ей больше не хотелось с ним встречаться. В понедельник после обеда было «окно», и Надя сходила в аптеку купить тест на беременность. Задержка была всего пару дней, и волноваться, в общем-то, не стоило; но волнение здесь было ни при чем. Надя чувствовала, что прошедший август был важен для нее, и вот он закончился, и скоро так же быстро испарятся ощущения этого времени и растают воспоминания о нем. Ей хотелось придать этим воспоминаниям вес, а ощущениям – форму; хотелось иметь материальное подтверждение того, что этот август действительно случился с ней.

В аптеке какая-то бабуля разглядывала витрину с каплями для носа. Надя, покупая самый дешевый тест, приготовилась ловить от нее укоризненные взгляды и выслушивать комментарии вроде тех, которыми щедро делилась вахтерша из их общаги. Но бабуле было все равно; ее интересовали только капли. В углу стоял стол с тонометром и стульчик. Надя села туда, как будто хотела измерить давление, и раза на три перечитала инструкцию на обороте коробки с тестом. Когда она выходила из аптеки, заметила, что бабуля все так же разглядывала витрину с каплями.