Августа

– Все бессмысленно. Я только что исследовал последний нетронутый метр стены перед входом. Его здесь нет. Возможно, я ошибся в своих вычислениях, но, скорее всего, сундук нашли и благополучно достали уже очень давно. Возможно, мерзавец Бехнам Тахир тогда же выследил все таки Хейдара Адиля и похитил сундук. У него ведь была целая свора шпионов. Быть может, уже не одно поколение нашей несчастной семьи ищет всего лишь призрак. И все мои усилия тоже напрасны. Ох, как же было наивно с моей стороны всерьёз надеяться, что спустя четыре с лишним века можно взаправду что-то найти. Я глупец, и лишь зря потратил своё время и отцовские деньги. Надо уходить отсюда, девочка. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Что касается меня, то мне теперь решительно все равно, что со мной будет. Пусть меня уволят, арестуют или даже посадят в вашу тюрьму. Я слишком устал.

– Ну, возможно, вы, типа, слишком рано сдаётесь, мистер Хесам, – ответила Августа, которая, все также на корточках, продолжала натирать пол.

– О чем ты говоришь, девочка? Ты здесь всего два часа, а я уже три месяца. Больше нет ни сил, ни желания. Все кончено.

– Иногда два часа свежего взгляда значат больше, чем месяцы тяжелой работы, вы уж простите меня, мистер Хесам, – Августа повернулась и посмотрела на измученного Хесама с некоторым лукавством.

– Послушай, девочка, не смейся надо мной. Это не слишком-то хорошо с твоей стороны. Или ты хочешь сказать, что нашла его в полу? Ха-ха-ха… Хейдар Адиль точно говорил, что сундук он спрятал в кладке стены, так что пол исключается. Не надо внушать мне лишнюю надежду – мое сердце и так совершенно разбито.

– Да, в полу сундука, разумеется, нет, но на месте вашего пра-пра-пра, ну, короче, вашего родственника, я бы обязательно оставила подсказку, где именно искать. Так вот, именно ее я, кажется, и нашла. И она действительно прямо на полу. Во всяком случае, тут что-то написано, и буквы точно не русские.

Сначала Хесам все также сидел в своей безутешной позе и не двигался, затем повернул голову в сторону Августы, а потом… Видимо, до него, наконец, дошёл смысл сказанной Августой фразы, и он одним прыжком оказался рядом с ней. Теперь оба сидели на корточках перед плиткой, которую Августа старательно очищала собственными руками последние десять минут. И на этой плитке действительно были какие-то знаки. Еле читаемые, но, тем не менее, были. И эти знаки очень напоминали арабскую вязь, которую Августа узнала потому, что недавно пыталась разобраться и запомнить, как пишется Хесам, то есть Острый Меч, на фарси. Это ей не совсем удалось, но характер иранской письменности Августа все таки более или менее усвоила. Ещё недавно совсем, казалось бы, угасший, сейчас Хесам преобразился до неузнаваемости. Глаза его блестели так, что грозили прожечь плитку с надписями насквозь, все мускулы напряглись, губы что-то беззвучно шептали.

– Это древний персидский. Хейдар Адиль написал подсказку именно на нем. Хвала Аллаху, я знаю его! – а потом, обращаясь к Августе, – Авкустина, ты мой талисман, сам Аллах послал мне тебя! Но надо действовать!

И Хесам приступил к самым что ни на есть решительным действиям. Его недавнюю усталость будто рукой сняло. Он вскочил, отмерил три больших шага вперёд, затем снова присел и стал считать ряды кладки. Потом достал из кармана красивый раскладной нож и поставил крест где-то посередине стены. Через минуту Хесам уже неистово рубил это место своим топором. Осколки так и летели во все стороны. Августе даже пришлось пересесть подальше, чтобы наблюдать за представлением без риска получить кирпичом по лбу. Через полчаса в стене зияла здоровенная пробоина глубиной чуть ли не в пол метра. Однако никакого сундука видно не было. Но Хесам теперь не унывал – он опять обратился к плитке с надписями и ещё раз изучил текст. Затем снова вернулся к стене и стал расширять отверстие чуть вправо и вниз. Прошло, наверное, ещё с полчаса, и от монотонности звуков Августу стало снова клонить в сон. Она уже почти заснула, когда почувствовала шумное дыхание Хесама рядом с собой. Тот уже в третий раз изучал надписи на старой плитке и что-то тихо и монотонно повторял на своём наречии.

– Ох, зачем же я столько лет учился, а мой бедный Отец в меня так верил? Ведь подсказка прямо здесь, и это же так просто! Уверен, знай ты древний язык, ты, с твоим умом, уже давно смеялась бы надо мной, Авкустина!

– Эмм, даже если бы я и выучила его, мистер Хесам (а в это я, конечно, ну, уж совсем не могу поверить), то точно не смогла бы разгадать это древние послание лучше вас, потому что…