Августа

– Подожди, – перебил ее сразу же Хесам, – конечно, ты мой младший компаньон, и имеешь право знать практически все. Но я вижу, что ты не вполне прониклась красотой и совершенством этого шедевра, а это разбивает мне сердце. Сейчас я покажу тебе главную святыню, что скрыта внутри, – и Хесам очень аккуратно защелкал какими-то волшебными рычажками, после чего крышка сундука начала вдруг сама открываться. Зрелище и впрямь сразу стало захватывающим, настолько, что даже Августа отбросила весь свой скептицизм и замерла в ожидания окончания действия. Когда же крышка полностью открылась, то внутри что-то снова щелкнуло, и из недр сундука появилось огромное, золотое, украшенное эмалью разных цветов яйцо. Но и это оказался не финал. Яйцо неожиданно хрустнуло и разломилось на две части. Тогда перед их глазами предстал колоссального размера гранённый алмаз, только цвета он был ярко красного. Августа захлопала глазами и невольно тоже села перед сокровищем. Магия вернулась. Ничего даже близко подобного она опять никогда и нигде в жизни не видела. Так они и сидели минут пять, взирая на это чудо в свете фонарей. Хесам в это время что-то шептал на арабском (видимо, благодарил Аллаха), а Августа просто замерла, вытаращив глаза и поминутно думая, в какое все же крутое приключение ее угораздило попасть. Но вот Хесам, будто боясь чего-то, снова нажал на таинственный рычажок. Теперь яйцо медленно захлопнулось, затем скрылось внутри сундука, а потом и крышка опустилась со щелчком, означавшим, что главное сокровище снова надёжно спрятано в его таинственной глубине.

– Да, теперь я понимаю, как это, типа, круто! Да и ещё и работает спустя столько веков – фантастика!

– Тогда мастера знали своё дело. Сейчас никто не способен даже близко повторить что-то подобное. Не говоря уже о том, что этот красный алмаз единственный такой в мире, – торжественно изрёк Хесам, потирая от гордости руки.

– А как вы собираетесь вывезти это чудо к себе на родину? Через контрабандистов, наверное, да? Я читала, что только они могут помочь в таких случаях. Но это, типа, небезопасно, потому что контрабандисты…

Но тут Августа невольно замолчала, потому что Хесам неожиданно очень резко встал и развернулся к Августе. Лицо его почти пылало гневом, глаза сделались настолько яркими и пронзительными, что Августе впервые со вчерашнего дня вновь стало страшно. Однако потом черты Хесама постепенно смягчились, на его красивом лице появилось даже что-то наподобие горькой улыбки.

– Бедная ты девочка… Хотя, впрочем, откуда тебе знать священные обычаи нашего народа? Этот прекрасный алмаз должен был быть подарен русскому царю. Именно поэтому он проделал столь дальнее и опасное путешествие по суше и по морю. И поручено вручить этот драгоценный подарок было именно моему деду в двенадцатом колене ХейдаруАдилю. Так значит, это прекрасное сокровище и будет вручёно русскому царю! Пусть и спустя столетия, это торжественное событие должно случиться. Но только теперь, конечно, преподносить предстоит не мне, а ныне действующему послу от нашей страны.

– Но, но… У нас уже сто лет как нет царя. У нас сейчас, типа, Президент вроде, – не слишком уверено возразила Августа.

– Значит, президенту! Я уверен, и он будет счастлив получить такой подарок, – возразил в свою очередь Хесам.

– Ну хорошо, хорошо, я поняла. Значит, тогда вы собираетесь просто отнести его, куда там, забыла слово, – и Августа по своей дурной привычке начала сильно бить себя по лбу, – а, вспомнила – в ваше Посольство! Ну, то есть, получается, в Иранское посольство, да?

– Ты права, Авкустина. Но есть одна сложность, о которой я до сих пор не думал. Остальное-то все решаемо. Я восстановлю кладку стены, дочищу до блеска сундук, могу оплатить любые расходы школы, если они сочтут, что я два месяца незаконно занимал должность учителя по химии, могу даже в тюрьму сесть, но вот кое-что никак не складывается в моей несчастной голове, и это убивает меня.

– И чего же вы, мистер Хесам, не можете? – глаза Августы вновь загорелись любопытством.

– Ну, это сложная история, девочка. Понимаешь… – Хесам заложил руки за спину и стал нервно расхаживать по узкому пространству подземного хода. Иногда он чувствительно задевал своей кудрявой головой за выступы кладки, но казалось, даже не замечал этого.

– Так говорите, мистер Хесам. Меня-то чего стесняться? Я всего на всего маленькая девочка, в конце концов. И снова обещаю вам, что ни словечка никому никогда не скажу.

– Да верю я тебе, девочка Авкустина – дело не в этом. Просто обычай состоит ещё и в том, что подарок может быть вручён и позже, но должен быть вручён именно в той форме, в какой это было принято тогда, то есть, в данном случае, в 1580 году. Понимаешь? – Хесам испытующе посмотрел на Августу.

– Не-а. Вообще ничего не понимаю, мистер Хесам.

– Да не ездили ведь четыреста пятьдесят лет назад на такси, неужели непонятно? – рассердился наконец обычно сдержанный Хесам.

– Ну, для такого случая можно заказать какой-нибудь красивый лимузин, наверное. Я слышала от Папы, что на час-два это совсем и недорого даже.