Августовские пушки

В то время как на краю правого фланга армия генерала По возобновила наступление в Эльзасе, 1‑я и 2‑я армии генералов Дюбая и де Кастельно двигались по двум естественным коридорам в Лотарингии, которые и определяли направление французского наступления. Один коридор вёл к Саарбургу (Саребуру), цели армии Дюбая, а второй, минуя кольцо холмов вокруг Нанси, называемое Гран-Куронне, вёл через Шато-Сален в долину, которую замыкала природная крепость Моранж – цель армии де Кастельно. Ожидая французского наступления, немцы укрепили район огневыми точками, траншеями и заграждениями из колючей проволоки. Как в Саарбурге, так и в Моранже они имели хорошо подготовленные позиции, откуда их могли выбить только знаменитый «порыв» атакующих или бомбардировка тяжёлой артиллерии. Французы рассчитывали на первый вариант, отмахиваясь от второго как от недостойного.

«Слава Богу, у нас её нет! – воскликнул в 1909 году офицер-артиллерист из генерального штаба, когда его спросили о 105-миллиметровой тяжёлой полевой артиллерии. – Сила французской армии в лёгкости её пушек». В 1911 году Военный совет предложил взять на вооружение 105-миллиметровые орудия, но сами артиллеристы, верные знаменитым французским 75-миллиметровкам, упорно возражали. Они презрительно относились к тяжёлой полевой артиллерии, считая, что та замедлит французское наступление, и признавали её, как и пулемёты, только в качестве оружия обороны. Военный министр Мессими и генерал Дюбай, состоявший тогда в генеральном штабе, добились-таки ассигнований для формирования нескольких батарей 105-миллиметровых орудий, но из-за изменений в правительстве (и неослабевавшего недоверия со стороны артиллерийского корпуса) к 1914 году в составе французской армии их насчитывалось всего несколько.

С германской стороны фронт в Лотарингии удерживали 6‑я армия Рупрехта, кронпринца Баварии, и 7‑я армия генерала фон Хеерингена, который с 9 августа подчинялся Рупрехту. Задача кронпринца состояла в том, чтобы удержать на своём фронте как можно больше французских войск, не давая им передислоцироваться на главное направление против германского правого фланга. В соответствии со стратегией Шлиффена Рупрехт должен был выполнить эту задачу, отступая и заманивая французов в «мешок», где им пришлось бы вести затяжное сражение, имея растянутые коммуникации, в то время как решающие события разыгрывались бы в другом месте. Суть плана заключалась в том, чтобы заманить в этом секторе противника как можно дальше и, уступая тактическую победу, нанести ему стратегическое поражение.

Как и план для Восточной Пруссии, подобная стратегия таила в себе психологические опасности. В тот час, когда зазвучат фанфары и его коллеги увидят приближающуюся победу, Рупрехт должен будет подчиниться необходимости и отступить, что отнюдь не прельщало храброго командира, жаждавшего славы и принадлежавшего к королевской фамилии.

Осанистый, привлекательный, с ясным взглядом и маленькими усиками, Рупрехт вовсе не походил на своих капризных предков, двух Людвигов, королей Баварии, чьи многочисленные и богатые приключениями связи, в частности, с Лолой Монтес и с Рихардом Вагнером, привели одного к отречению, а другого к безумию. Кронпринц происходил от менее эксцентричной фамильной ветви, которая дала регента сумасшедшему королю. В качестве прямого потомка Генриетты, дочери Карла I Английского, он был законным наследником английского трона со стороны Стюартов. В память короля Карла белые розы каждый год украшали дворец в Баварии в годовщину его казни. Рупрехт имел и более непосредственные личные связи в стане союзников – сестра его жены, Елизавета, вышла замуж за короля Бельгии Альберта. Однако баварская армия была полностью германской. После первых дней сражения генерал Дюбай докладывал, что эти «варвары», прежде чем оставить город, разграбили дома, где были расквартированы, вспороли кресла и матрацы, разбросали содержимое чуланов, сорвали занавески, поломали мебель и побили украшения и посуду. Но пока ещё это были выходки неохотно отступавших солдат. Лотарингии предстояло увидеть худшее.