Августовские пушки

Столкнувшись с неподчинением уже на второй день своего командования, взбешённый Людендорф приехал в штаб Франсуа с Гинденбургом и Гофманом. В ответ на настойчивые требования Людендорфа Франсуа заявил: «Если будет отдан приказ, я, конечно, атакую, но солдатам придётся сражаться штыками». Чтобы поддержать свой авторитет, Людендорф отмёл доводы Франсуа и повторил свой приказ. Во время этого разговора Гинденбург хранил молчание и затем послушно уехал с Людендорфом. Гофман, ехавший в другой машине, остановился на железнодорожной станции Монтово, ближайшем пункте, имевшем телеграфную и телефонную связь со штабом. Здесь офицер-связист передал ему две перехваченные русские радиограммы, обе посланные открытым текстом, одну от Ренненкампфа в 5:30 утра, а вторую от Самсонова в 6 часов утра. Приказ Ренненкампфа на марш, определявший его дальность, показывал, что рубеж 1‑й армии на будущий день окажется достаточно далёк от немецких войск и она не сможет угрожать германской армии с тыла. Из приказа Самсонова, являвшегося результатом боя с Шольцем накануне, было ясно, что он неправильно истолковал отход последнего, приняв его за полное отступление, и теперь русский генерал указывал своим войскам точные направления и сроки преследования, как он думал, поражённого врага.

Никогда ещё, если не считать случая, когда грек-предатель провёл персидские войска в обход Фермопильского ущелья, полководцу в руки не сваливалась такая удача. Излишняя подробность телеграммы заставила генерал-майора Грюнерта, непосредственного начальника Гофмана, отнестись в ней с крайней подозрительностью. Как сообщает Гофман, «он в который раз озабоченно спрашивал меня, следует ли нам верить ей? А почему бы нет?.. Лично я, в принципе, верил каждому её слову». Гофман утверждал, что знал о личной неприязни между Ренненкампфом и Самсоновым, истоки которой уходили ещё в годы русско-японской войны, когда он был германским наблюдателем. Гофман утверждал, что сибирские казаки Самсонова, продемонстрировав храбрость в бою, вынуждены были сдать Ентайские угольные шахты из-за того, что кавалерийская дивизия Ренненкампфа не поддержала их и оставалась на месте, несмотря на неоднократные приказы, и что в пылу ссоры, разгоревшейся из-за этого на вокзале в Мукдене, Самсонов ударил Ренненкампфа. Вполне очевидно, с торжеством заключал Гофман, Ренненкампф не станет слишком торопиться на помощь Самсонову. Поскольку речь идёт скорее не о помощи Самсонову, а о выигрыше – или проигрыше – кампании, весьма сомнительно, чтобы Гофман верил своей сказке, или же он только притворялся, что верит. Впрочем, рассказывал он эту историю всегда с удовольствием.

С перехваченными сообщениями Гофман и Грюнерт бросились на автомобиле за Гинденбургом и Людендорфом. Догнав их машину через несколько миль, Гофман приказал своему шофёру поравняться с нею и прямо на ходу передал телеграммы командующему и начальнику штаба армии. Пришлось остановиться и совместно обсудить создавшееся положение. Получалось, что атаке, которую на следующий день против правого фланга Самсонова должны были начать корпуса Макензена и фон Белова, Ренненкампф ничем помешать не сможет. В соответствии с различными интерпретациями всех четверых генерал Франсуа то мог, то не мог отложить свою атаку до тех пор, пока не подтянется вся его пехота и артиллерия. Не желая поступиться хотя бы каплей авторитета, Людендорф, возвратившись в штаб, повторил данный ранее приказ.

В то же самое время были отданы распоряжения и об осуществлении генерального плана двойного охвата на следующий день, 26 августа. На германском левом фланге корпус Макензена, поддерживаемый Беловым, должен был атаковать правый край Самсонова, который вышел к Бишофсбургу, имея кавалерию у Сенсбурга, то есть находился перед озёрами, где он должен был соединиться с Ренненкампфом, окажись тот здесь. Но отсутствие Ренненкампфа оставляло открытым фланг, который германцы хотели обойти. В центре XX корпус Шольца, теперь поддерживаемый дивизией ландвера и 3‑й резервной дивизией генерала фон Моргена, должен был возобновить бой, который он вёл накануне. На правом фланге, как ему и было приказано, Франсуа обязан был начать наступление для охвата левого фланга Самсонова.