Августовские танки

– Я думал с утра, когда подвезут боеприпасы, развить успех, но союзники наступать отказываются. Так что сутки-другие покукуем в обороне, потом сдадим участок украинцам, а сами вернемся на Брестское направление. Сегодняшние трофеи уже там, на нашей старой базе… – Заплетин вдруг спросил: – Подполковник Бобровко, ваш лейтенант интересовался немецкими танками?

– Так точно, лейтенант Лавандов.

– Порадуйте энтузиаста. Три машины трофейные доставлены на ремонтные заводы.

– У нас есть танкоремонтные заводы? – обрадовался Бобровко.

– Обживаемся, – усмехнулся полковник. – Например, в Пинске завод по ремонту дорожно-строительной техники не поврежден бомбардировками. Другие предприятия тоже подключаются.

Вернувшись к БТ-5 № 225, Аркан обнаружил спящего в щели Варгушина и дремлющего под танком Бородина. Спать пока не хотелось, поэтому старший лейтенант решил подежурить ближайшие два часа, а потом уже заворачиваться в плащ-палатку.

Лагерь притих до утра, но какая-то жизнь продолжалась. Артиллеристы расставляли пушки, время от времени пробегали озабоченные командиры, бродили часовые.

Мимо танка прошел, зевая, старлей рязанских мотострелков. Похлопав по броне, спросил сидевшего на башне Реутова:

– Говорят, хорошую добычу взяли?

– Недурную. И железа всякого, и провиант, и галантерею… – Аркан громко зевнул. – Наверное, завтра и вы свою долю получите. А что случилось с нашими грузовиками?

– Так рагули попытались отобрать, шоссе перегородили, чуть до стрельбы не дошло. Но ваш Кольцов развернул танки и столкнул их КрАЗы с дороги. Потом решили, что наши две роты пойдут к вам на подмогу, а рота на бэтээрах останется сопровождать груз до границы.

– Понятно. Деревню ту легко взяли?

– Гайдамацку Волю? Часа четыре пришлось повозиться. Там сотен пять зомби с пулеметами и безоткатными пушками засело. Штрафники почти все полегли, поэтому пехоту больше в атаку не гнали. Окружили деревню и стали долбать артиллерией. Они все пытались вырваться, но мы отражали атаки. На поле много горело «арабесок» и валялось жмуров. Потом уже, когда выбили им тяжелое оружие, танки ворвались в деревню, а мы – следом.

– Нормально. – Аркан снова зевнул. – Слушай, братишка, не побрезгуй, возьми чуток нашей добычи.

Рязанец, которого звали Слава Кувшинников, горячо поблагодарил за трофейный сухпай и бутыль газировки. Пехотный офицер ушел к своему подразделению, а Реутов еще час бродил по лагерю, стараясь не удаляться от танка. После все-таки растолкал Серегу и завалился спать. До самого завтрака никаких происшествий не случилось. Противник не беспокоил, командование тоже.

Глава 8 Горит и крутится планета

Израненная планета по-прежнему вращается, и новый день методично ползет с востока на запад, отсчитывая градусы меридианов. В Европе еще ночь, на Ближнем Востоке – предрассветные сумерки, на долготе Москвы наступило утро, в Сибири – день в разгаре, а в Калифорнии только заканчивается вчерашний вечер.

На всех континентах люди либо воюют с врагами мира и человечества, либо работают на войну, либо думают о войне. Такое уж время – повсюду грохочет битва, и альтернатива небогатая: либо мы их, либо наоборот. Все просто.

На случай, если не каждый житель планеты способен это понять, отмобилизованы спецслужбы и армии, а кое-где обнаружены по сусекам и более толковые средства переубеждения. Одно такое устройство путешествует во тьме европейского неба.

Четырехмоторный ветеран Ан-16 шел курсом на запад налегке. В хвостовой части на фюзеляже был надежно закреплен малогабаритный груз весом около тонны. Не самое мощное изделие, но вполне надежное. По причине особой важности задания, в грузовом отсеке разместились восемь офицеров СМЕРХа.

Сидевший в командирском кресле подполковник Ким Болотников уже не впервые подивился, для чего нужна подобная охрана. Не иначе как перестраховщики на земле опасались, как бы пришельцы не попытались взять самолет на абордаж.

Усмехнувшись, подполковник проверил показания приборов, а затем нажал клавишу старенького лампового магнитофона. Древняя машинка случайно нашлась на подмосковной даче и, как ни удивительно, заработала. Удалось даже записать на магнитную пленку хорошие песни – новые и старые.

В наушниках заструился яростный голос барда-летчика Николая Анисимова:

Воздух августом расплавлен,
Обратились тучи в бегство,
Под завязку я заправлен,
И подвешены все средства.

И для птиц сирена воет,

Опустели капониры.
Пахнет в воздухе войною –
Значит, миру не до мира.

Нынче, видимо, до ночи

День тяжелый мне маячит.
Я не нож, но я заточен
Под военные задачи.