Августовские танки

Они быстро договорились, и сводная рота в составе «четверки» Эстеркинда, «шермана» серена (капитана) Якова Башата, Т-34-85 Сефида и Т-34-76 иранской армии, имени командира которого Карл не знал, двинулась к скалистой гряде, занятой передовым отрядом. В полукилометре справа ползло подразделение из очень старых танков: «грант», «Кромвель V», Pz. III с длинноствольной 50-миллиметровой пушкой, легкий француз AMX-13 и китайский почти не бронированный 62–85. Их сопровождали шесть бронетранспортеров с пехотой и минометным взводом.

Обгоняя отвлекающую группу, бодро залязгали гусеницами две предбоевые колонны машин с орудиями калибра от 90 мм и выше. Еще пару недель назад подобное перемещение по равнине казалось немыслимым: авиация разгромила бы их задолго до выхода на рубеж атаки. Впрочем, тогда не пришлось бы посылать танки в самоубийственный рейд – по неподвижной мишени сработали бы свои самолеты или тактические ракеты. Может быть, даже с ядерной боевой частью…

Ненужные мысли отступили, когда возглавлявший сводную роту Башат подал сигнал о перестроении в боевой порядок. Они быстро и четко – не зря же каждой машиной командовал офицер – развернулись в линию. Впереди уже махали флажками разведчики, показывая, где притормозить.

Буквально в километре, если не ближе, стоял посреди равнины громадный, в арабском стиле, шатер. Под цветастой тканью скрывался посадочный аппарат инопланетян, который американцы называли шаттлом, а русские – «камбалой». Вокруг разбили шатры поменьше местные вояки, охранявшие машину пришельцев. На приближение противника зомбированный сброд не обратил внимания, поэтому разрывы снарядов посреди лагеря вызвали замешательство и панику.

Для начала Карл приказал послать бронебойные снаряды в большой шатер. Остальные экипажи также поспешили вцепиться в главную цель экспедиции. Цветастая ткань была порвана во многих местах и загорелась, кое-где сквозь тлеющую рвань проглядывал массивный серовато-оливковый корпус шаттла.

Лишь после четвертого или пятого выстрела у сегена Эстеркинда зародилось легкое сомнение в эффективности такой стрельбы. Командир «четверки» видел несколько прямых попаданий в корпус инопланетного корабля, но сквозь триплекс и перископ не удалось разглядеть пробоин. Для очистки совести он выглянул из башни, попытавшись разглядеть результаты обстрела при помощи бинокля с двенадцатикратным увеличением. На его глазах два снаряда один за другим разорвались на корпусе «камбалы», но броня по-прежнему выглядела целехонькой.

Малокалиберные пушки оказались бессильны против изготовленных у далекой звезды материалов. К тому же с развлечениями пора было заканчивать. Охранявшие вражеский космолет аборигены наконец обнаружили врага и готовились оказать сопротивление. По лагерю метались несколько сотен пехотинцев, совершали непонятные маневры десяток легких танков и бронетранспортеров, а также с полсотни вооруженных легковых автомобилей, прозванных на Ближнем Востоке «шахид-авто». Эту банду обезумевших убийц поддерживали огнем как минимум дюжина стволов полевой артиллерии – легких пушек и минометов.

– Переносим огонь, – скомандовал Эстеркинд. – Машина в шатре на одиннадцать часов. Осколочно-фугасным.

«Шахид-авто» превратился в пылающие обломки после второго выстрела. Следующая серия снарядов улетела в сторону минометной батареи, которую быстро заволокло дымом взрывов и пожаров. По столь важной мишени били несколько стволов, на позициях артиллерии врага полыхнуло громадное пламя, донесся особо мощный грохот – наверняка сдетонировали боеприпасы.

К сожалению, враги, преодолев первую панику и не считая потерь, пошли в контратаку. Бронетехника разных типов растягивалась в линию машин, за которыми бежали солдаты с автоматическими винтовками и ручными гранатометами. В боевом строю противника нетрудно было узнать технику тех же типов, что и в отряде, пришедшем уничтожить «камбалу». Других способных действовать танков и бронетранспортеров на Земле, видимо, не осталось.

Впрочем, защитников планеты ждал неприятный сюрприз. Вслед за музейными наемники пришельцев выдвинули очень сильные машины, вступавшие в строй уже после войны с нацистами: три «центуриона» и два «паттона». После первого замешательства Карл с надеждой посмотрел на иранские «тридцатьчетверки»: их кумулятивные снаряды должны были пробить толстую лобовую броню.

Он не был профессиональным военным, но отслужил полный срок по призыву и потом регулярно проходил переподготовку на сборах. Вбитые на занятиях навыки вернулись после первых же боев этой подлой войны, и теперь сеген Карл Эстеркинд, почти не задумываясь, командовал экипажем танка, выбирая на поле мишени и раздавая команды.