Августовские танки

Промах… попадание – встал на месте и загорелся бронетраспортер М-113… Пулеметчик бьет по плотной группе вражеской пехоты… Правее горящего БТР – танк «кромвель» на два часа… выстрел – промах… снова промах… «Кромвель» тоже стреляет, его снаряд взрывается в десятке шагов перед «четверкой» Карла… Очередным выстрелом они все-таки поразили цель, разнесли гусеницу, вражеская машина нелепо крутится по часовой стрелке, разматывая ленту траков… Выстрел, еще выстрел, «кромвель» горит.

– Танхум, задний ход, меняем позицию.

Механик-водитель рывком уводит танк на два десятка метров назад, затем медленно, чтобы не наехать на стрелков-пехотинцев, перемещает «четверку» к удобному укрытию – громадному обломку скалы, над которым торчит лишь часть башни с пушкой. Пушка возобновляет огонь, выбрасывая семикилограммовые снаряды калибра 75 мм. Все поле перед ними завалено трупами, горят танки и БТР, но противник с безмозглой решимостью продолжает атаку. Осколочный снаряд удачно ложится в скопление вражеской пехоты, но в тот же миг крупнокалиберный подарок противника оглушительно взрывается, угодив в скалу, за которой прячется машина Карла. Повреждений нет, но чувство на редкость противное.

Израильские танкисты были воспитаны на вдохновляющем примере защитников высот Голана и других давних войн – при соотношении сил 1:10 или даже 1:20. Но сейчас противник превосходил их не только числом и фанатичностью. Самое страшное, что ЦАХАЛ утратил превосходство в качестве техники. В этой дурацкой войне обе стороны пользовались одинаково доисторическим оружием.

Неприятельская бронетехника горела и взрывалась, артиллерию удалось подавить, пешие наемники пришельцев десятками гибли, падая на окровавленные камни. Тем не менее безумная атака продолжалась. Даже раненые солдаты продолжали ползти к позиции защитников человечества, продолжали стрелять из калашниковых.

На счету танка Эстеркинда были четыре боевые машины противника, пятую – уродливую самоходку из арсенала вермахта – удалось подбить с дистанции около трехсот метров. Похоже, не считавший потерь враг был по-прежнему готов сблизиться на дистанцию тарана и рукопашного боя. Дюжина стальных коробок и густые цепи шахидов продолжали бег навстречу смерти. Карл понял, что свора безумцев смогла внушить ему страх. Немного уверенности принес удачный выстрел кого-то из соседей, остановивший «центуриона».

Внезапно боевая ситуация резко переменилась. Слева и спереди, примерно в полутора километрах к юго-востоку, из-за цепочки скал выползли, развернувшись боевым строем, машины, совершавшие обходной маневр. Два десятка тяжелых – от 90 до 155 миллиметров – орудий открыли огонь по космическому кораблю, частично прикрытому рваной тканью шатра.

Контратакующая лавина остановилась, затем стала разворачиваться в сторону нового противника. Такое решение ни один толковый офицер не назвал бы разумным. Вражеская техника и живая сила топтались на месте на дальности прямого выстрела. Воспользовавшись оплошностью наемников, израильтяне с иранцами, словно в тире, устроили пальбу по неподвижным мишеням. За полминуты танк Эстеркинда уничтожил «шахид-авто» с безоткатной пушкой, до взвода пехоты и – двумя бронебойными снарядами в лобовую часть – наводивший ужас «паттон».

Громадный танк загорелся, несколько секунд продолжал отползать, потом остановился, экипаж попытался покинуть машину, но тут из открытых люков хлестнули огромные языки пламени. Взрыв боекомплекта сорвал и швырнул в сторону башню и кого-то из танкистов. Охваченное огнем тело с оторванными ногами пролетело, кувыркаясь, не меньше сотни метров и, уже на камнях, продолжало дергаться – то ли наемник был еще жив, то ли странные движения стали следствием процесса горения.

Живая сила и техника противника устремилась на ударную группу тяжелых танков, но в глаза им светило встававшее над горами солнце, а с тыла продолжали бить орудия сводного батальона генерала Эскандари. Теперь, когда враг забыл об их существовании, стреляли не так поспешно, тщательно целились и перебили большую часть оставшихся мишеней прежде, чем за охрану космолета взялись тяжеловесы генерала Альшванга.

Поначалу же обходная группа работала исключительно по небесному гостю. Самый крупный калибр – 152 и 155 миллиметров – стоял на старых самоходных гаубицах: американских, времен войны во Вьетнаме, и русских ИСУ-152, успевших повоевать с наци. Из экспозиции музея в Латруне пришли также тяжелые советские великаны ИС-2, ИС-3 и самоходка ИСУ-122. Еще два ИС-2 каким-то образом оказались в составе иранского подкрепления. Кроме них огонь по космолету вели «паттоны», «шерманы» и «центурионы» разных типов, вооруженные пушками калибров 90 и 105 мм.

Были в той группировке и вовсе чудовищные экспонаты – захваченные израильтянами гибридные танки, составленные арабами из обломков разных машин. Эстеркинд видел одно такое чудовище со 105-миллиметровой английской пушкой в самодельной башне на ходовой части Т-34.