«Авиакатастрофы и приключения»

– Осторожность – лучшая часть мужества, – изрек знаменитый летчик Антуан де Сент-Экзюпери. Многие это знали, да не все придерживались золотого правила. Одни оставались победителями, другие, к сожалению, побежденными. Коварный Джугджур регулярно брал с нас свою черную дань. На том самом Черном озере, где мы с Коржовым оторвали хвостовые лыжонки и получили по выговору, разыгралась настоящая трагедия. Приперли нас, командиров, молодые пилоты, что называется к стенке – мы оперились, летаем не хуже стариков. Дайте нам налет! «Что делать? – думали мы с командиром АЭ Виктором Изотовым. – Может и вправду мы чрезмерно опекаем молодежь». Посоветовались со старым другом, ставшим командиром летного отряда, Анатолием Кузнецовым.

– Вы своих людей лучше знаете, вы и решайте, но если потеряете экипаж, головы с вас сниму, – заявил нам Анатолий.

Собрали мы молодежь и провели совет. Больше всех возмущался молодой командир Анатолий Ананьев:

– Мы все можем не хуже вас – и баста.

Потели мы с Изотовым, за сердце хватались и решили: даем подбор молодежи и пусть резвятся. Со всем звеном молодых командиров прилетаю в Охотск. Провожу на ледовые площадки не раз и не два. Перекрываем каждый рейс опытными асами, вдруг понадобится помощь! Анализируем каждый полет, в общем работаем с полной отдачей сил. Погода в горах сильно изменчива: то ясно, то через минуту ветер нагонит такую муру, что хоть глаз выбей, ничего не видно, потому приказываю снижение производить только над площадкой схемой «колодец».

Экипажи освоились в новых условиях, налетали часов по пятьдесят. Все идет нормально. И вдруг, уж это «вдруг»! Гром среди ясного неба: пропал экипаж Николая Землякова. Спрашиваю первый прилетевший с Северного Уя экипаж Анатолия Шишацкого:

– Что там случилось?

Анатолий сам не в себе. Таким растерянным я его никогда не видел. Вчера же мы с ним ездили в поселок Охотск к председателю рыбкоопа Алексею Рудкову и выбрали подарки для женщин всего звена, потом пешком брели по тундре: не дождавшись ни одной попутной машины, и пришли в аэропорт затемно. В пути переговорили о многом и вдруг такая перемена.

– Там творилось что-то ужасное, – тараща на меня свои голубые глаза отвечал Анатолий. – Мы чудом остались живы, – добавил северный ас.

Загружаемся горючим и тут же вылетаем на поиск.

Вслед за Земляковым вылетал Анатолий Ананьев, третьим был Шишацкий, четвертым – Коржов. Ананьев слышал, как в районе подхода по УКВ звал его Земляков. Анатолий отвечал ему, но Николай не слышал – видимо, был на малой высоте или затенен сопкой. Напрашивался вывод, что с экипажем Землякова случилось что-то именно в районе подхода. Но что? Неужели перепутал двухкилометровую, совершенно белую от снега, скалу с горизонтальной плоскостью наледи и преждевременно снизился, а дикий, ураганной силы, ветер свершил свое черное дело.

Мы всматривались в каждую скалу, надеясь найти хоть какой-то след пропавшего экипажа. До темноты, испытывая жуткую болтанку, куролесили мы в горах и ни с чем возвратились в Охотск, где лас уже поджидали представители КГБ и прокуратуры, внимательно изучающие записи вчерашнего разбора, проводимого мной.

– Могли они улететь в Японию? – спросил меня майор КГБ.

– Запросто, – отвечаю. – При вашем контроле и в Бразилию можно улететь, если захотеть. На малой высоте ПВО никого не видит и не слышит. Надежда одна – на себя. Только нашим ребятам делать нечего ни в Японии, ни в другой стране. Земляков – прекрасный человек, Володя Стешков – сын уважаемых в аэропорту работников, собирался жениться на русской девушке, про японку ничего никому не говорил.

– Что и горючего хватит до Японии? – допытывался кэгэбэшник.

– Полной заправки им до Южно-Сахалинска хватит при попутном ветре, да на борту тонна двести! Переливай в баки на любой льдине и дуй до Хоккайдо! – был мой ответ, а что ему еще говорить в такой ситуации?

Видимо, мои выкладки усилили воображаемую подозрительность майора.

– Надо все перепроверить, – сухо распрощался с нами майор и удалился.

От командира ОАО Владимира Пилипенко узнали, что начальником поисковой службы назначен заслуженный пилот СССР Евгений Беляев. Меня радовало такое назначение. Евгений не какой-то сухарь, а широкой души человек. С ним можно лететь на край света.

На следующий день Евгений Михайлович провел совещание и приступили мы к широкомасштабным поискам, разбив всю местность на квадраты. Работа была изнурительной. Зрение настолько уставало в полной белизне, что всюду мерещились самолеты. Спрашивали местных жителей и проверяли все мало-мальски вызывающие доверие версии. Круг поиска расширился аж до Учура.